Рожденный на гильотине. В свете ночи...

Литвинова Ирина А.

Когда Рагнар в своем обычном "бойцовском" образе появился в надежно спрятанном от властей, но без особых проблем найденном опытным в подобных делах сыном Хаоса зале, его заметили все и сразу. Непобедимому тут же были оказаны "царские" почести: фигуристая подавальщица поднесла ему чарку лучшего глинтвейна бесплатно, все посетители хором загомонили имя своего кумира и дружно подняли кружки за его победу и за их будущий куш. Рожденный на гильотине криво усмехнулся: даже здесь, на самом дне, среди отбросов и преступников, он — "король"! Сильнейший!

Другие бойцы без разговоров расступились, пропуская его к арене, а зрители уже вопили невероятные суммы в поддержку Непобедимого. Зайдя в клетку Рожденный на гильотине принялся ждать того, кто осмелится

бросить ему вызов. Кого он только не приговорил во время таких боев! Были и жадные до денег солдафоны, и жаждущие выпендриться перед зазнобой дураки, и бесхребетные мальчишки, которых сверстники поймали на "слабо"… В боях могли принимать участие все, вне зависимости от возраста и пола, единственным ограничением было использование магии (просто в этом случае чары могли бы невзначай разобрать по камушку все заведение). И конечно же, Рагнар ни при каких обстоятельствах не должен был показывать свою нечеловеческую сущность. Но как же просто все списать на быстроту реакции, да и в разгаре боя навряд ли кто заметит, что бойцу грудную клетку вспорол не припрятанный одни Боги ведают где кинжал, а на миг вытянувшийся демонический коготь.

Внезапно шум в зале кратно увеличился — нашелся Непобедимому противник! Дверь за Рагнаром захлопнулась, отрезая путь назад, и снова полетели ставки. Демон плавно обернулся, чтобы взглянуть на того, кому жизнь недорога. Первое, на что натолкнулся взгляд — это на повязанную вокруг шеи прядь волос, виднеющуюся а распахнутом вороте холщовой крестьянской рубахи… и примостившаяся рядом печатка, точь-в-точь такая же, как те две, что ему не далее, как сегодня утром, вручил "папа"! Только бронзовая, а у них с Роландом золото с серебром… А еще Рагнар, не поднимая глаз, догадался, что за мутные слухи ходили про то, что этот воин — баба. Просто боец имел привычку, странную и для высших кругов, где разные чудачества в ходу, что уж говорить о низших слоях: он носил косу ниже пояса, а во время боев и тренировок укладывал ее "короной", как многие женщины…

Его Светлейшество Шанс (4)

Я узнаю знакомый взгляд,

С твоими встретившись глазами.

Ты помнишь, пару лет назад

Мы были верными друзьями?…

Судьба свела нас здесь… теперь,

Столкнув для страшного сраженья.

Я не хочу убить, поверь!…

Но не хочу и пораженья…

Гнетущий мрак в душе растет,

Умолкло все, и сердце тлеет…

И за спиною зритель ждет:

Кто в поединке одолеет?…

И вот стоим мы — два врага! —

Застыв в неведомой заминке.

Сегодня вырастет курган

Над пораженным в поединке.

Ты начал первым… Что же, в бой!

Мечи звенят под звон монеты.

Сегодня ты падешь, герой!

Оборван век твой, песни спеты…

Но что со мной?! Я не могу…

Не в силах я себя заставить

Удар свой нанести врагу

И в грудь ему клинок направить!

Глаза в глаза… а в сердце — тишь…

Ведь мы сошлись, убийства ради…

Но почему же ты молчишь

И нет враждебности во взгляде?

Железо рвется прочь из рук,

Что будет дальше, уже знаю:

"Прощай навек, — сорвется с губ, —

Ты брат мой, я тебя прощаю…"

Они должны были однажды встретиться в клетке. Конечно, он специально бился ближе к северу, не жалея сил и времени, отъезжал как можно дальше от столицы, ведь Рагнар никогда не скрывал, что порой развлекается в подобных местах, заодно залатывая дыры в бюджете, которые с тщательностью, достойной лучшего применения, создавал Его Высочество. Рансеваль часто слышал о Непобедимом и был практически уверен, что это старший брат. Вскоре и его самого стали звать непобедимым, и с тех пор их участь была решена: на арене остаться лишь одному!

И вот они стоят друг напротив друга. Рагнар, естественно, удивлен, но морок смазывает черты лица и не дает ничего разобрать. А ему и не надо… Рансеваль

знал, что, когда первый шок пройдет, старший брат презрительно усмехнется, как делал всегда перед их поединками. Он не сомневался, что победа будет за ним. Ведь человеку не победить сына Хаоса…

Вдруг горло засаднило, а солнечное плетение взорвалось дикой болью, словно его жгли каленым железом. Перед глазами на миг потемнело, а ржавая клетка, орущая подвыпившая публика и непобедимый противник напротив отодвинулись куда-то далеко, оставляя только воспоминания о давних годах детства… когда у него впервые проявилась демоническая сила. Однажды Шед по большому секрету поведал младшему сыну короля, что у него, Рансеваля, адская сущность проснулась и окрепла гораздо раньше, чем у Рагнара. Однако совет убедил Его Величество, что, если у официально признанного бастарда останется эта сила, в то время как в наследнике не проснется демон, это неизбежно приведет к смуте. Рансеваль знал, каким тяжелым было для отца решение усыпить порождение Хаоса в младшем сыне, даже мог понять необходимость данного шага и искренне поверить, что, если бы у Роланда в глазах тоже зажегся огонь Изначальный, то монарх непременно снял бы ограничение с него… Но простить так и не смог. Он научился скрывать боль глубоко в сердце, душить ярость и ревность на корню, но тут, словно подпитанные неведомой черной силой, они хлестали через край и бередили едва затянувшееся раны.

Роланд — наследник! Подумать только! Да из них троих если и соперничать кому-то за престол, то только им с Рагнаром. А средний то, средний каким боком к короне?! Ни демонической сущности, ни сильной магии, ни навыков воина — и ладно бы только это! Он же еще и проблемы создавал! И старший тоже хорош! Нашелся, видите ли, лучший во всем! Да вся его "лучшесть" заключается в том, что он демон и что он внешностью в отца пошел, только вот ни в первом, ни во втором его заслуги нет!

Весь этот калейдоскоп мыслей пролетел в голове за долю секунды, и Рансевалю с трудом удалось стряхнуть их. Что за наваждение?! Не раз он слышал, как придворные шушукались о том, что ему впору ненавидеть братьев, но эти мысли… Это были не его мысли! Если и жили какие-то обиды в темных уголках души, то они никогда не заглушали голоса разума. Возблагодарив Богов за то, что ставки принимают не за одну секунду и есть время "посходить с ума", Рансеваль сфокусировал взгляд на Рагнаре и наткнулся на такое же ошарашенное выражение, как и у него. Интересно, а какие мысли одолевали его? Что мог старший испытывать к нему?

Прислушавшись к странному потустороннему шепоту, по капли цедившему яд и отравляющему сердце, Рансеваль понял, что если к Роланду неведомая сила будила зависть, то к Рагнару — ревность. Юноша неосознанно потянулся к пряди на шее — символу всех поводов для ревности. Ее достал для него и собственноручно повязал единственный человек, которого Рансеваль считал близким и наедине с которым не стеснялся показывать свои чувства. Шед… за последние годы он стал ему дороже кого бы то ни было. Ему юноша поверял все свои секреты и едва сдерживался, когда с языка Роланда слетало нелестное слово о королевском советнике. И да, Рансеваль ревновал. Жутко ревновал Шеда к его названному сыну. Не раз первый советник Веридора, ласково перебирая распущенные длинные медные пряди, уверял королевского бастарда, что любит его и привязанность к Рагнару ничуть не умаляет его чувств в Рансевалю…

Вдруг рука, так и не дотянувшись до заветной прядки, наткнулась на печатку, так же висящую на шее. Эту вещицу лорд Шеральд, осторожно расчесав водопад его волос и бережно уложив огненные локоны в сложную косу, надел на него несколько дней назад и велел никогда не снимать… И сейчас эта печатка жгла, позволяя самым темным порывам врываться в сознание вместе с чудовищной болью…

Грянул гонг: поединок начался! Целое состояние за Непобедимого против такой же внушительной суммы за его оппонента! В тот же миг Рагнар взревел, срывая что-то с пальца, и, встряхнувшись, принял боевую стойку.