Рожденный на гильотине. В свете ночи...
Шрифт:
— И догнал он тебя?
— А как не догнать, такому молодцу то, тем паче самому неуловимому атаману. Конечно, отловил меня быстро, хотел обратно в банду приволочь. Ну так я ему сказала, что ежели он моим не будет, то под каждого встречного и поперечного ложиться буду да его каждый раз проклинать, и все это на его совести останется. У меня то эдакой хвори, совести то бишь, отродясь не водилось!
— Это точно, — хмыкнула Рони. — Ну так и что дальше.
— А дальше твой батенька сказал мне: не хочешь в банду — устрою тебя в другом месте, навещать иногда буду, деньгами,
— А ты, как я вижу, не забыла его.
Улыбка подавальщицы тут же увяла.
— Как видишь… Знаешь, я думала, что у меня есть шанс. Он ж меня не в какой-то блядовник засунул, а во вполне себе стоящее заведение, денежное, так что на жалование не жалуюсь. Ждала его, как дура, неделями, а порой и месяцами. А потом шепнули мне, что лорд, который ко мне порой захаживает, — крупная шишка, вроде как дворцовая крыса Веридорская, так что деньги могу стричь с него смело и на скромные тряпки не вестись. Ну, вот и стала я с горя… такой…
— Марго! — Рони положила ладонь на руки подруги и сжала в ободряющем движении. — А хочешь, пойдем со мной? Чего тебе здесь ловить? И с отцом моим сможешь хоть каждый день видеться.
— Так ты что же, тоже из банды свинтила и в Веридоре осела? — недоуменно захлопала глазами девица.
— Круче, — озорно сверкнула глазами "королева разбойников". — Марго, ты хорошо сидишь.
— Задницей мимо стула не попадаю.
— Но так держись, сестра, щас упадешь!
— Да говори уж!
— Я уж неделю как царевна Дивной страны Ария, а со вчерашнего дня — супруга наследника Веридорского престола, — заговорщическим шепотом призналась Рони.
— Твою ж гнилую головешку… — ошарашенно проговорила Марго, во все глаза пялясь на подругу. — Ри, забродивший хмель тебе в печень, ты ж теперь того… принцесса!
— Так ведь дочка "короля", — рассмеялась девушка, но тут в зале поднялся дикий гвалт, и они стали озираться в поисках того, что вызвало такой переполох.
Первой виновника всеобщего ора заметила Марго и, привычным жестом подхватив неведомо откуда взявшийся поднос с наполненной чаркой и бросив, что сейчас вернется, бросилась к остановившемуся на входе мужчине.
Только бросив на него один взгляд, Рони узнала его, хоть лицо местной знаменитости и было на славу заморочено. Пф, такого забудешь! Да ни одна аура на свете не способна так давить, да и чувства противоречивые начинали рядом с ним в груди бурлить и в голову ударять, как вскипевшая саратская настойка! К тому же "кровавая" черта поперек шеи намекала, что ее предположение верно. Но что забыл в этом притоне Рожденный на гильотине?!
Марго в самом деле вернулась быстро и тут же, не дожидаясь расспросов, начала:
— Какое зрелище, Рони! В наших краях сам Непобедимый! Знаешь, у нас обыкновенно бойцов об арену размазывает его "тезка", тот, у кого космы бабские да чей-то клок волос на шее болтается. Я, когда в первый раз увидела, думала — шаман какой осточный, али шут гороховый. Ан нет, бьется, аки дьявол! А уж в постели он…
— Погоди! — оборвала
— И не только! — высокомерно задрала нос подавальщица. — Я его подпоила выпытала, чего это он в клетку повадился, ведь сразу видно, из знати, ухоженный такой, холеный. Таки он под градусом и ласками раскололся: оказывается у него зазноба есть здесь, на севере, да только она вроде как по одному из его братьев сохнет. Ну так он с горя сначала по мальчикам пошел, а потом стал в драках душу отводить. Да в бездну их! Слушай, я тут подумала, а в самом деле, почему бы мне за тобой не увязаться. Только уходить надо прямо сейчас.
— Что, даже увольняться у хозяина не будешь? И жалование за послелдний месяц не возьмешь? — подозрительно прищурилась Рони, хотя в душе ликовала: хоть одно знакомое лицо! Ну, исключая отца, конечно.
— Да не до грошей, тут бы ноги унести да шкуру не подпалить. Слухай: за полчаса до тебя, когда народу в зале вообще не было, заявился к нам какой-то тип и заплатил кругленькую семму, чтобы минут десять вниз никого не пускали. Меня, конечно, черт в бок боднул: подглядела я, что этот чудик в балахоне делает. Так он — не поверишь! — забрался в клетку да и начал там мылом чертить что-то, так, что не видно ни черта. Ну, а сейчас я мимо клетки пробегала и, вглядевшись, разглядела несколько миний на деревяшках. И знаешь что? Готова биться об заклад, там рисуночек начерчен один в один, как некогда тебе "король разбойников" в заумной книжечке по магии показывал. Слово там такое чудное было, язык сломаешь, но вроде как через этот рисунок и заклинание можно и порождение Хаоса вызвать, и огонь тамошний, всесжигающий, который даже высших демонов, как индюка, зажарит!
— Пентаграмма, — слабо пробормотала Рони, выискивая в зале того, кто подствоил смертельную ловушку для Рагнара или же для его соперника, который только что вошел в клетку. — Как выглядел тот мужчина?
— Да в том то и дело, что не мужчина, — заявила Марго, хватая ее за руку и начиная протискиваться к двери. — Ты думаешь, чего меня этот посетитель зацепил. Девка это, хотя под мужика хоронится. А у меня глаз — алмаз, ты ж знаешь, я, ежели шельму грудастую угляжу, чтоб хозяйство больше, чем мое, — все космы вырву! А там, уж поверь, такие телеса, что даже балахон не скроет. Мужики, небось, слюной захлебываются! Стервь! Так что валим, пока нас тут не поджарили.
— Ты иди, — скаала Рони, вырывая руку из цепкой хватки. — Жди меня у поворота, я скоро.
Пожав плечами, Марго, не будь дурой, припустилась вон из трактила… А спустя три минуты на месте одного из самых денежных заведений Антрополя на фоне алеющего горизонта красиво полыхал пожар до неба, из которого — вот чудо! — выпорхнула огненная птица, мигом скрывшаяся в ближайшем переулке, а уже через несколько минут от огромного костра удирали во все лопатки две девушки, а в спину одной из них пристально смотрели бирюзовые очи, а обладатель их шипел не хуже змея: