Рождественские глюки Плам

Иванович Джанет

– Может, малость суховата, – предупредил он. – Тебе стоит поставить ее в воду, как приедешь домой.

На полпути я заметила позади горящие фары. Фары спортивной тачки с низкой посадкой. Проверила зеркало заднего вида. В темноте трудно понять, но вроде бы это черный «яго». Дизель припарковался к моему заднему бамперу. Мы вышли и посмотрели на елку. Слава богу, луна не светила.

– В темноте не разглядишь, – заметил Дизель.

– Вот и славненько.

– Как идет наблюдение?

– Как ты и сказал – тишина.

Дизель заулыбался,

услышав это от меня.

– Полагаю, ты уже пронюхал, – вздохнув, сделала я вывод.

– Угу.

– Как?

– Я знаю все.

– Не может быть.

– Может.

– Да нет же!

Налетел порыв ветра, воздух раскололся, и Дизель схватил меня, швырнул на землю и прикрыл телом. Сверкнула молния, и на секунду меня обдало жаром. В черное небо взметнулись искры, и машину охватил огонь.

Дизель помог мне встать, и мы бросились прочь от пламени. Я страдала по машине, но нельзя сказать, что не была рада избавиться от елки.

– Итак, что думаешь? – спросила я Дизеля. – Это что, метеор?

– Прости, солнышко, это предназначалось мне.

Я стояла и таращилась на свою машину, а позади меня слышалось, как громко открывались окна в доме. Высунулись Лоррейн в ночнушке и Мо в колпаке. Они только что собирались погрузить мозги в долгую зимнюю дремоту перед телевизором. И когда на парковке раздался грохот, они сползли с откидных кресел, чтобы посмотреть, в чем дело. И быстрее молнии кинулись к окну, раздвинули жалюзи и распахнули створки. И что же предстало пред удивленными очами, как не Стефани Плам и еще одна ее горящая машина?

– Эй, – позвал Мо Кляйншмидт. – Ты в порядке?

В ответ я помахала.

– Отличный штришок с елкой, – прокричал он. – Раньше ты никогда не сжигала елку.

Я покосилась на Дизеля и пояснила:

– Мою машину не впервые взрывают, сжигают или подкладывают в нее бомбу.

– Да что ты! Неужели? – съязвил Дизель.

Вдали завыли пожарные сирены. На стоянку въехали две патрульные машины и остановились на безопасном расстоянии от дыма и огня. За второй машиной припарковался Морелли, вылез из грузовика и осмотрелся. Глянул на меня, потом на поджаренный «Си Ар-Ви». Покачал головой и вздохнул со смирением. Его подружка еще то наказание божье.

– Услышал вызов по рации и решил, что это можешь быть только ты, – сообщил Морелли. – Ты в порядке?

– Угу. Прекрасно. Я так понимаю, что это единственный способ повидаться с тобой.

– Все шутишь, – сказал Морелли. Он оглядел Дизеля. – Я должен беспокоиться насчет него?

– Да нет.

Морелли поцеловал меня в макушку.

– Мне нужно вернуться к работе.

Мы с Дизелем смотрели вслед, когда он уезжал.

– Мне он нравится, – поделился Дизель. – Нравится, как он целует тебя в макушку.

– Может, хочешь снять куртку? – спросила я. – Она дымится.

* * *

На

следующее утро, выйдя из душа, я застала Дизеля, сидевшего на диване и смотревшего телевизор. Его присутствие оказалось столь неожиданным, что на краткий миг я испугалась, прежде чем мозги признали в большом незваном госте на диване Дизеля.

– Черт, – вздохнула я. – Почему бы тебе не попытаться звонить в дверь? Я не ожидала найти на своем диване мужика.

– Похоже, что у тебя проблемы в личной жизни, – заметил он. – Какие планы на сегодня?

– У меня нет плана. Я думала, что у тебя есть план.

– Мой план по большей части таскаться за тобой. Наверно, есть причина, почему меня занесло сюда. Вот я и жду, когда она проявится.

О черт.

– Там в кухне для тебя кой-что есть, – предупредил Дизель. – Хлопушки расхватали, но я достал пуансеттию и елку. Похоже, елку я тебе должен.

Я пошла на кухню проверить и обнаружила большую красную пуансеттию на стойке. И полутораметровую украшенную елочку, стоявшую в центре. Это было очень жизнерадостное деревце в белых и золотых шариках, торчавшее из обернутой в золотую фольгу тумбы, идеальную верхушку венчала звезда. Великолепная елка, но смутно знакомая. А потом я вспомнила, где ее видела. В «Квакербридж-молле». Такие елки стояли по всему первому этажу универмага.

– Я боюсь даже спрашивать, откуда ты добыл елку, – призналась я.

Дизель выключил телевизор и притащился на кухню.

– Угу, иногда лучше не знать.

– Красивая елка. И вся уже украшена.

– Ага, я еще тот добытчик.

Я стояла и любовалась деревцем, размышляя, не угожу ли в тюрьму как сообщница за кражу елки, когда позвонил Рэнди Бриггс.

– Я только что приступил к работе, здесь происходит что-то странное. Твой приятель Сэнди Клоус появился и послал всех по домам. Он свернул производство.

– Сегодня же сочельник. Наверно, он просто хороший человек.

– Ты не поняла. Он совсем закрылся.

– Я тут ни при чем.

– Я только что потерял работу. А между мной и благосостоянием стоишь только ты.

– Ты все еще там?

– Я на стоянке. Внутри только Лестер и Клоус.

– Я уже еду. Задержи их.

Я повесила трубку, схватила куртку с сумкой, и мы с Дизелем побежали по лестнице. На секунду я задержалась в дверях, засмотревшись на обуглившееся пятно на асфальте: «Си Ар-Ви» приказала долго жить. Остался черный след и пара замерзших лужиц.

Дизель потянул меня за рукав и потащил вперед.

– Этого всего лишь машина. Ее можно заменить.

Я пристегнулась, усевшись в «ягуар».

– Не так-то просто. Нужно время и деньги. А потом еще страховка.

Даже думать не хотелось о страховке. У меня смех один, а не страховка.

Дизель отчалил, почти летя над землей, в сторону Шоссе 1.

– Ноу проблемо. Какую машину ты хочешь? Другую «Си Ар-Ви»? Грузовик? А как насчет «Бумера» Z3? По-моему, ты будешь смотреться в Z3.