Розовое гетто
Шрифт:
— Да ладно.
— Так и есть! И вспомни: после ухода Касси Мерседес сказала, что не хочет, чтобы это повторилось. Возможно, говорила от души.
Мы обе посидели, переваривая вероятность того, что являемся ценными кадрами и Андреа вызвали к заведующей редакцией не только для того, чтобы публично высечь. Мысль эта грела душу. У Андреа вроде бы глаза блеснули от слез.
А может, и нет. Может, она просто увидела пакет с драже на столе.
— Господи Иисусе! Два фунта?
Я кивнула, пристыженная.
—
Я протянула ей пакет, и она, сев, скрестила ноги. Высыпала на юбку половину.
— Люблю эти конфетки.
— Мне требовалась шоколадная терапия, — попыталась оправдаться я.
— Правда? А что с тобой произошло?
Я замялась. Признаваться не хотелось.
Но Андреа не отставала.
— Колись. Не могло у тебя быть хуже, чем у меня.
Я приняла вызов. Рассказала ей все. И реакция Андреа очень даже меня порадовала. Глаза у нее вылезли из орбит, когда я делилась подробностями отношений с Флейшманом, с губ срывались грязные ругательства, когда я анализировала поведение Уитерби, и она признала, честно и откровенно, что платье на мне ужасное. А уж когда дело дошло до событий в японском ресторане, у нее просто отвисла челюсть.
— Писец, — наконец заключила она.
И я не могла не согласиться.
Она вновь заправилась драже.
— А чего ради ты вообще улеглась в постель с Дэном? Я думала, ты бережешь себя для мужчины в лифте.
— Мужчина в лифте — несбыточная мечта. Дэн был под рукой.
— Я начинаю думать, что наилучший вариант — как раз недостижимое.
— Ты про воздержание?
По ее телу пробежала дрожь.
— Я становлюсь старой девой. Может, пора завести в квартире нескольких кошек?
Квартира! Я оторвалась от спинки, посмотрела на время в правом нижнем углу монитора. Без двадцати три.
— Черт! Опаздываю!
Я вскочила. Андреа последовала моему примеру. Драже разлетелось по всему кабинету.
— Куда мы идем?
— Мы?
— Ты не можешь бросить меня здесь одну!
И по выражению ее лица чувствовалось, что это так.
— Мы должны посмотреть квартиру вместе с соседкой. У меня только двадцать минут, чтобы добраться до другого конца города и подняться по Девяносто шестой улице.
У Андреа вновь отвисла челюсть.
— Собираетесь жить на Манхэттене?
— Мы только ищем…
— Знаю. Потому что этот новый Ник Хорнби выгнал вас на улицу. Тем более иду с тобой.
К счастью, поезд подземки подъехал к платформе в тот самый момент, когда мы сбегали с последней ступеньки, так что опоздали мы только на пять минут. Уэнди стояла на углу, скрестив руки на груди, мрачная-премрачная, будто кого-то только что похоронила.
— Я не собираюсь вселяться в вашу квартиру, — прояснила ситуацию Андреа. С Уэнди она виделась впервые. — Пошла за компанию.
—
— Всего на пять минут.
— А я вот пришла на десять минут раньше. Поэтому уже посмотрела квартиру.
Теперь я поняла, почему она такая мрачная.
— Никуда не годится?
— Наоборот, фантастическая. Прекрасная. Огромная. — Она вздохнула. — Дорогая.
— Значит, мы не можем себе ее позволить.
— Не можем. — Уэнди, похоже, едва сдержалась, чтобы не броситься под проходящий автобус.
Я пожала плечами:
— Ну, тогда…
— Я хочу ее увидеть! — воскликнула Андреа.
— Хочешь? — спросила Уэнди. Лицо у нее прояснилось, но чуть-чуть.
— Я так люблю все фантастическое, огромное и дорогое!
— А слишком дорогое? — попыталась уточнить я.
Но сопротивляться не имело смысла. Они обе хотели этого. Мазохистки.
Техник-смотритель, тощий нечесаный мужичок, определенно разозлился из-за того, что второй раз на дню должен показывать квартиру одному и тому же человеку.
— Снова вы? — спросил он Уэнди, протягивая ключ.
— Извините.
Грег метнулся в свою квартиру на первом этаже, как таракан — в щель между половицами.
В квартире Уэнди и Андреа непрерывно чем-то восторгались.
— Круто! — восклицала Андреа. — Посмотрите на эти полы!
— Паркет, — поддакивала Уэнди. — Великолепно!
— И потолок… девять футов, не меньше.
— Восемь с половиной, — поправляла ее Уэнди. — Но из-за галтели, соединяющей потолок со стенами, он кажется выше.
Да, не зря Уэнди так часто смотрела кабельный канал «Дом и сад».
Но квартира и впрямь была хороша. Пока эти двое верещали насчет стеклянных дверных ручек и вида на реку (я реку не увидела, потому что не вытаскивала из чулана старый складной стул и не вставала на него, как Уэнди), я прошлась по квартире. Здесь были две маленькие, но настоящие спальни и одна крошечная комнатушка — премия квартиросъемщикам. Кухня размерами не поражала, но все-таки была побольше нашей. В ванной я обнаружила и ванну на ножках, и душевую кабину. Невероятная роскошь.
Я полностью закончила осмотр, когда они добрались до стеклянной двери на кухню.
— Две проблемы, — вынесла я свой вердикт. — Она очень дорогая, и она слишком дорогая.
— Посмотри, какая большая кухня! — воскликнула Андреа, как будто ее слово имело какое-то значение. — Она больше, чем моя.
— И в два раза больше, чем наша, — отметила Уэнди.
Я не верила своим ушам. Все эти годы именно она наиболее серьезно относилась к деньгам. Проповедовала жизнь по средствам и хмурилась, глядя, как мы с Флейшманом зачастую транжирим больше, чем следовало. А теперь, после того как она посмотрела приличную квартиру, все ограничители, похоже, сорвало.