Розовое гетто

Айлэнд Лиз

Я склонила голову.

— А зачем вы показали ему рукопись?

Мерседес закатила глаза.

— Хотела похвастаться, — призналась она. — Время от времени Арт любит прочесть одну из наших книг, чтобы продемонстрировать свою причастность к процессу. Думаю, эта ему понравилась, потому что написана мужчиной.

Я испытала чувство глубокого удовлетворения от осознания, что и Мерседес приходится прогибаться и кланяться перед тем, кто стоит выше на корпоративной лестнице. Более того — наверное, впервые поняла, какой

груз ответственности давит на нее. Потому что именно она подписывала в печать все двести семьдесят книг, которые ежегодно выпускало издательство «Кэндллайт».

Мерседес шумно выдохнула.

— Хорошо. Переплет.

Может, Мерседес тревожилась, что может оказаться в Ист-Ривер с бетонной обувкой на ногах, если не сможет заключить договор на эту книгу? Я уже начала подозревать, что Арт Сальваторе сам пустил слух о своих родственных связях с мафией. Тем не менее так он держал сотрудников в узде.

Взяв блокнот, Мерседес начала что-то писать. Писала минут пять, бормоча что-то себе под нос, потом вырвала лист, протянула мне наше новое предложение и велела связаться с Дэном.

— Но позвони ему только после ленча, — предупредила она.

Мерседес тоже знала правила игры.

В час дня я позвонила Дэну и передала условия Мерседес. У меня щемило сердце. Я предлагала ему больше денег, чем могла заработать за два года, за книгу, на сочинение которой ушло несколько недель (а у меня — вся прожитая жизнь). Мы также предлагали рекламный тур по пяти крупным городам, самые высокие потиражные и даже огромное количество авторских экземпляров. И все это за книгу, которая раздевала меня догола и выставляла напоказ всему миру.

И что ответил Дэн?

— Мы рассмотрим ваше предложение, и я перезвоню. — Даже не признал, что предложение в высшей степени щедрое.

— Мерседес хочет завершить сделку. — Возможно, последнее я сказала зря, но я тоже стремилась побыстрее поставить точку в затянувшемся торге. Не хотела еще неделю своей жизни забивать голову «Разрывом».

— Готов спорить, хочет. — И Дэн разорвал связь.

Как будто нашему издательству страшно повезло, что Флейшман предложил свою книгу нам.

Я вся кипела, когда клала трубку на рычаг.

Линдси зашла в мой кабинет.

— Совещание, — напомнила она.

Я застонала.

— Понимаю, почему ты не хочешь идти. — И протянула мне перечень долгов, составленный Джейнис Уанч. Я стала рекордсменкой. Потому что последнюю неделю занималась только «Разрывом».

Когда я села за стол, Мерседес поймала мой взгляд.

— Есть новости?

Я покачала головой.

— Они с нами свяжутся.

После того как Мерседес постучала лопаткой по столу, главной темой дискуссии стал прием, устраиваемый «Романс джорнал» в бальном зале отеля «Хелмсли-Парк-лейн». Редакция отправлялась туда практически в полном составе, поэтому мероприятие начало обретать сходство

со школьной экскурсией.

— Мы хотели заказать автобусы, чтобы нас отвезли туда, — сообщила Мэри Энн, которой поручили решение организационных вопросов, — но транспортные компании заламывают дикие цены.

— А почему мы не можем дойти туда пешком? — раздраженно спросила Маделайн.

За столом поднялся одобрительный гул, который оборвала Мерседес.

— Потому что мы все знаем, что на дорогу уйдет дополнительное время, и не рассчитываем, что кто-нибудь вернется сюда после приема.

Школьная экскурсия уже не выдерживала сравнения с приемом «Романс джорнал». Нет, запахло еще одним Рождеством.

Среди прочих мы обсудили книгу о женщине, которая влюбляется в своего учителя рисования. Я отдала ее Рите после того, как Мерседес утащила с моего стола «Разрыв». Рита объявила, что книгу она прочитала, ей понравилось, но тревожит возраст героини. Слишком старая.

— Сколько ей? — полюбопытствовала Мерседес.

— Пятьдесят.

— Пятьдесят — это снова сорок, — вставила Маделайн.

— Нет, если у тебя приливы, вовсе нет, — пробурчала Рита.

Энн, которая возглавляла сектор «Девушка в городе», осторожно поддержала Маделайн:

— Большинство наших нынешних книг в серии «Девушка в городе» — о жизни замужних женщин и других аспектах среднего возраста.

Мерседес покачала головой:

— Замужняя жизнь — это одно, но Рита права: пятьдесят — период климакса. Мы должны учитывать демографию.

— Я как раз думала об этом, — подала голос Линдси. Все повернулись. Помощники редакторов на редакционных совещаниях выступали крайне редко. Такое считалось дурным тоном. Но Линдси никогда не сдерживалась, если вдруг возникало желание высказаться. — Вы знаете эту книгу об английской девице, Бриджет Как-ее-там…

— Джонс, — хором сказали двадцать голосов.

— Э… правильно, Джонс. Все знают эту книгу, но она, сами знаете, древняя. Я читала ее в первом классе средней школы, и она многое значила для людей, которым было за тридцать. А теперь все эти женщины, которым предназначалась книга, уже старше. Вот я и думаю, что книга, о которой говорит Рита, будет для них идеальной.

Только на похоронах я видела, чтобы так много людей столь быстро впадали в депрессию.

— Господи… она права, — выразил кто-то общее мнение.

— Я читала эту книгу в колледже. — Андреа тяжело вздохнула. — Боже, какая я старая!

— Тебе только двадцать семь! — выкрикнул кто-то.

— Почти двадцать восемь, — простонала она. — Я приближаюсь к тридцати!

— Это что. Мне было тридцать, когда я ее прочитала, — призналась собачница Энн. — Я думала, Бриджет — это я.

— А теперь Бриджет — бабушка.

— Черт!

Мерседес пришлось постучать по столу, чтобы разорвать пелену печали.