Рукопашная с Мендельсоном
Шрифт:
Тут я решил рискнуть. Говорю им: «Ребята, а что за свет в переходе горит, строители оставили?» Они сразу насторожились: «Где ты видел свет?» Я объяснил, что когда подходил к зданию, увидел там огонек. И помня все, что мне рассказывали о кражах на стройке, решил предупредить их. Охранники тут же позвонили патрульной группе, которая проверяет территорию. А я вышел им навстречу, показать, где и что я видел. В общем, подходим мы к тому месту, где мусоросброс находится.
– Это что такое? – не поняла Лайма.
– Труба специальная, куда рабочие всякую дрянь ненужную сверху сбрасывают. Это штука
– В смысле, на переходе между зданиями?
– Ну да. В общем, этот мусоросброс тянется сверху к земле, а под ним контейнер стоит, куда мусор должен попадать. Потом контейнер увозят, ставят новый, и так далее.
– Ты мне лекцию по строительству хочешь прочитать? – возмутилась Лайма. – Давай ближе к делу.
– Я тебе объяснить хочу, чтобы ты поняла, что именно там произошло. Значит, смотрим мы с патрульными вверх – нет там никакого огонька. Ребята говорят: «Ну вот, не было печали – тебя принесло. Теперь придется тащиться наверх, на десятый этаж, проверить на всякий случай». Вдруг раздается такой странный звук – шум, треск, и труба эта начинает рушиться прямо на нас. Но мы стояли все-таки далеко. Зато, как выяснилось через минуту, в контейнере мусорном кто-то сидел. Когда этот мусоросброс туда обрушился, раздались странные крики. И кричали, Лайма, не по-русски! Потом из-под обломков стали выскакивать люди в черном. И тут вдруг нас ослепили частые вспышки. Мы думали, это световые гранаты, а оказалось – фотоаппарат. Все оторопели, патрульные даже с места двинуться не успели. Короче, неизвестные разбежались, поймать их не удалось. Зато поймали человека с фотоаппаратом. Но это все так, семечки! Самое страшное вот что. Там, в мусорном контейнере, обнаружили тело Полянского. Лайма, он мертв. И судя по тому, что мы увидели, его сбросили сверху, как раз из перехода. Так что ты не зря волновалась, огонек там был неспроста.
– Черт побери! Мы профукали дело! – запаниковала Лайма и схватилась за голову. – Что теперь будет?
– Даже не знаю, сейчас милиция приедет, ее уже вызвали. Так что я пойду обратно, меня наверняка захотят допросить.
– Слушай, ты там осторожнее. Все-таки у нас легенда, не хотелось бы еще и с милицией разбираться. Конечно, Тагиров вмешается, если что, но…
– Не думаю, что их сильно заинтересует моя скромная персона. Так, формальность им соблюсти надо. Может быть, это вообще самоубийство?
– Сброситься в мусоросборник? Ты с ума сошел. А что за фотографа вы поймали? Что он вообще там ночью делал?
– Он оказался из Москвы, член комиссии, которая надзирает за соблюдением архитектурного проекта. Говорит, ему обязательно надо было сегодня закончить свои исследования, замеры какие-то сделать. А фотоаппарат он всегда с собой таскает – фиксировать нарушения. Возвращался с территории строительства к главному зданию, держал его в руке, а когда услышал шум, с перепугу нажал на кнопку, фотик и заработал. На автомате. Странный этот архитектор какой-то, и имя у него странное – Афиноген. Представляешь – Афиноген Беседкин.
Лайма вытаращила глаза и потрясенно переспросила:
– Беседкин?! Нет, не может быть…
– А что такое? – забеспокоился Иван. – И как
– Боже мой, это рок, – сказала Лайма и уставилась на Медведя стеклянными глазами. – Господи, ты же не в курсе! Никогда, ни при каких обстоятельствах не упоминай при этом типе моего имени, понял? Иначе наша миссия потерпит крах!
– Какой крах? – ошалело спросил Медведь.
– Не знаю, какой, но обязательно потерпит, – пообещала Лайма.
– И что я, по-твоему, должен был делать, когда этот тип упал прямо на меня? – Майкл О`Бреннан взволнованно ходил из угла в угол гостиничного номера.
– Ты проходил курсы специальной подготовки, тебя учили контролировать эмоции в экстремальных ситуациях, – назидательно и строго, как положено командиру, произнес Герлоф Схейл.
– Я понимаю, я виноват! Но это были не эмоции, а жуткая боль. Меня не учили, как себя вести при падении трупа на голову! Он мне чуть шею не сломал.
– Ладно, хватит оправдываться, – повысил голос Герлоф. – Это была наша первая акция здесь, и мы ее провалили. Я это говорю не для того, чтобы вас укорить. Необходимо сделать из случившегося определенные выводы и больше не повторять подобных ошибок.
О`Бреннан с готовностью закивал головой – мол, выводы я уже сделал. Хмурый Бамбанга Хендарсо молча наклонил голову, давая понять, что все сказанное командиром считает абсолютно справедливым. Суровый индонезиец вообще говорил мало. Со времени прибытия их команды в Чисторецк он едва ли произнес больше двух десятков слов.
– Теперь я хочу подвести некоторые итоги, – неторопливо заговорил Герлоф, закуривая сигарету. – Пока нас никто слышать не может, буду называть вас настоящими именами, а не придуманными для фестиваля псевдонимами. Отдохнем немного от этой клоунады. Да, кстати, нам ведь скоро выступать придется, так что подумайте о том, как все это пристойно оформить.
Теперь к делу. Началось все очень удачно. Проведенная нами по прибытии в город тщательная разведка позволила определить не только тип охранных устройств, установленных по периметру и в помещениях института, но также график и маршрут движения охранников, патрулирующих территорию ночью.
Герлоф глубоко затянулся, немного помолчал и продолжил разбор полетов:
– План, разработанный Бамбангой, был весьма остроумен. Но…
План действительно был остроумным – Бамбанга должен был проникнуть на территорию института по воздуху, на «летающем крыле» собственной уникальной конструкции, прихватив с собой конец троса, другой конец которого был закреплен с внешней стороны, на вершине дерева. Таким образом, Герлоф и Майкл тоже получили возможность беспрепятственно перебраться через забор по этой своеобразной канатной дороге, минуя сигнализацию. Затем они должны были, используя специальное снаряжение, сконструированное Бамбангой и привезенное сюда именно для таких целей, подняться вверх и через недостроенный переход между зданиями попасть в охраняемый корпус института. Главной целью были кабинеты интересующих организацию ученых, точнее – их личные сейфы. Здесь им должно было помочь искусство О`Бреннана открывать любые двери и замки.