Руна на ладони
Шрифт:
Ульф отступил назад. Тихо, медленно вытащил из ременных петель меч, опустил его на землю. Расстегнул уже не нужную перевязь, уложил рядом с мечом. Следом снял с шеи серебряную гривну, уложил поверх ножен.
И, стянув рубаху, обмотал ею меч, прихватив и гривну. Связал узлом рукава, закрепляя обмотку.
А потом снова взялся за перевязь. Скрутил её в тугой ком, отступил от стены шагов на пять — и швырнул так, чтобы перелетела через высокую дерновую крышу.
По ту сторону конунгова дома
Ульф метнулся вперед.
Меч в ножнах с глухим звуком ударил по шлему того, кто стоял поближе. Почти тут же приласкал второго.
Один из дремавших, встрепенувшись, открыл глаза как раз тогда, когда оборотень прыгнул к нему, разворачиваясь в прыжке. Спал стражник с непокрытой головой, пристроив шлем на колене — и оглобля меча упала ему на темя мягко, почти неслышно.
Удачная ночь, подумал Ульф, поворачиваясь к последнему стражнику. И ветер свистит по двору, приглушая звуки, и дует со стороны ворот, унося шум дальше, в горы…
Может, как раз из-за этой благодушной мысли, промелькнувшей в уме чуть раньше, чем следовало — но к четвертому стражнику Ульф запоздал. Мужчина успел вскочить, каркнул сипло:
— Тре…
Но оборотень, мгновенно оказавшись рядом, врезал рукоятью меча по разинутому рту. Крик оборвался, человек издал булькающий звук. Ульф добавил ещё — уже обмотанным мечом, по шлему.
И стало тихо. Потом по камню цокнуло железо, из-за угла высунулся Торгейр. Спросил быстро:
— Как ты? Со всеми справился?
Ульф в ответ только молча оскалился. Подумал недовольно — ведь велел же сидеть тихо, пока не позову…
Но отвлекаться не следовало, и Ульф быстро повел головой, принюхиваясь.
Из-под двери конунгова дома текли запахи людей, стоявших на страже в коридоре, куда выходили двери опочивален. Там было человек шесть, не меньше.
А ещё из-за двери доносились шаги. Шум у входа услышали, кого-то из воинов послали узнать, в чем дело.
— Как войду, прикроешь дверь, — тихо бросил оборотень Торгейру, который по-прежнему выглядывал из-за угла.
А потом замер возле косяка, вжавшись в стену. И едва дверь открылась, одной рукой сгреб кольчугу на груди человека, уже занесшего ногу над порогом. Рванул его вперед, разворачивая вокруг себя — так, что голова в шлеме врезалась в каменную кладку. Железо глухо загудело, подшлемник, набитый шерстяной волосиной, смягчил удар…
Тело ещё падало — а Ульф, пригнувшись, уже мчался длинными прыжками по коридору. С размаху налетел всем телом на воина, стоявшего первым. Тот завалился назад, на следующего мужика.
Оборотень ещё успел врезать под лицевую пластину падавшего — рукой, свободной от меча. Тут же вскинулся, отталкиваясь от уже обмякшего тела…
И на ходу вбил
Под ногой, сейчас похожей на звериную лапу, хрустнули кости.
Кто-то из оставшихся трех воинов внезапно опомнился, вскрикнул:
— Обор…
Но Ульф был уже рядом — и рукоятью меча, почти без замаха, вмазал под скулу. Крик оборвался. Ещё два удара, по одному на каждого…
Сзади наконец захлопнулась дверь. Торгейр все-таки пригодился.
А в коридоре стало тихо. Зато долго, как-то придушено, вскрикнули в одной из опочивален. Оборотень, ощерившись, выдрал наконец меч из ножен. Разнес нужную дверь одним ударом, влетел…
Возле широкого ложа, сжавшись в комок, замерла голая баба. В открытое окно медленно — опять-таки медленно только для оборотня — лез обнаженный мужик. Ульф поймал его за ногу, приложил рукоятью по затылку, отшвырнул назад, к ложу.
И, не тратя времени, захлопнул створку окна, в которой поблескивало небьющееся стекло темных альвов. Рявкнул бабе:
— Сиди и не дыши! А то убью!
Следом вылетел в коридор. Пронесся по нему, принюхиваясь…
А потом рубанул мечом по двери, от которой тепло, живо пахло Сигтрюгом.
Здесь бабы не оказалось. Зато окошко было открыто — и из него как раз сейчас выскочил полуголый человек. Сигтрюг не стал тратить время на крики, вместо этого он кинулся бежать…
Ульф метнулся в окно, отшвырнув в сторону оглоблю меча. Приземлился на четвереньки, с места прыгнул на беглеца, который уже сделал несколько шагов в сторону ворот.
Тот успел развернуться, в руке блеснул обнаженный меч. Заорал:
— Тревога!
И оборотень поднырнул под занесенную руку, перехватив сразу и локоть, и запястье. Стиснул, дернул в сторону, выворачивая. Сигтрюг взвыл, меч выпал из ослабевших пальцев. Оборотень тут же врезал ему под дых, добавил по подбородку — осторожно, чтобы не убить. Придержал тело, которое начало заваливаться назад…
— Ты нашумел! — предупредил Торгейр, высунувшись в окошко, откуда только что выскочил Ульф. — Я слышу голоса у ворот!
Как будто я их не слышу, подумал Ульф. У крепостной стены вовсю перекликались люди. Следовало ждать гостей — кого-нибудь обязательно отправят к дому конунга, проверить, не отсюда ли кричали.
Распустились люди в крепости, вдруг мелькнуло у оборотня. Но хорошо, что волков здесь больше нет, иначе его нос уже ловил бы запах того, кто успел и проснуться, и прибежать…
Он вцепился в тело Сигтрюга, поволок назад к окну. Решил на ходу — здесь только люди, а они первым делом полезут в дверь. Значит, есть шанс уйти без большой драки.