Руна на ладони

Фёдорова Екатерина

У неё по спине побежали ледяные мурашки.

— Человек, — быстро выдохнула она.

И, вскинув руку, ударила ребром ладони по собственному запястью. Рубанула со злостью, ощутив отвращение и к себе самой, и к тому, что сделала.

— Ничего, — равнодушно отозвался Ульф. — Тот, кому попало — один из стражников Торгейра. Тот зачем-то решил, что мне нужна охрана. Хоть я был в крепости, которая уже принадлежала ему. Я заплачу этому человеку виру за потерянную руку. Но учти, он сам виноват. Нечего было лезть вслед за

мной — я его не звал. И он должен был понимать, что имеет дело с колдовством. Не маленький.

Ульф помолчал, внимательно глядя на неё. И снова спросил:

— Так ты сможешь открыть проход? Не знаю, сумеет ли Торгейр уговорить мастерицу рун, чтобы она помогла нам вернуться в Нордмарк. Хильдегард избегает часто пользоваться рунами. Конечно, я прикажу Сигварду, чтобы он развернул драккар к Нордмарку. Впрочем…

Ульф вдруг ухмыльнулся, ладони его снова погладили плечи Светы. Когти подцепили ворот рубахи, потянули. Слабо затянутые завязки тут же разошлись, открыв ключицы.

— Я не отказался бы сначала выспаться. Здесь, с тобой. Мне надо помыться, я устал… а ещё недавно женился.

— Помыться. — Света решительно кивнула.

И махнула перед собой рукой — иди уж.

Ей надо было подумать.

Ульф не двинулся с места. Сказал спокойно:

— Будет лучше, если сначала отсюда выйдешь ты. И подождешь за дверью, пока я уберу кое-что.

Света тут же вспомнила про кисть, валявшуюся на крышке сундука. Про кровавое пятно в переборке, в котором виднелись кости.

Её замутило. Но сквозь дурноту обжигающей нитью прошла мысль — пока она будет ждать за дверью, в каюте может открыться проход. Как бы Ульф не выпрыгнул обратно, к своему Торгейру.

Впрочем, вряд ли Ульф оставит её тут. Не сейчас, когда в Нордмарке, по его словам, уже безопасно. Но все равно, лучше видеть все, что может случиться в каюте…

А Торгейр, припомнила Света, приставил к Ульфу стражников — зачем, если тот находился в его крепости? И Гудбранд уже казнен, Сигтрюг в подземелье?

Была ещё Хильдегард, мастерица рун, которая теперь служит Торгейру. Может, она и есть та женщина из виденья, стоявшая рядом с оборотнем в потемневшей гривне?

— Нет, я тут, — неловко сказала Света, сглотнув. Ткнула рукой себе за спину, попросила: — Пожалуйста…

— Тогда не оглядывайся, — снисходительно бросил Ульф.

И пошел к сундуку.

Света, стараясь не глядеть в ту сторону, быстро сделала несколько шагов. Подобрала с палубы книжицу с рунами, которую отшвырнула, закрывая проход. Сложила так, чтобы вышитые странички оказались прикрыты лоскутами без стежков. Сжала тряпичную книжку в кулаке.

Время, подумала она следом. В любую секунду в каюте может открыться проход. Узнать бы, чем им грозит возвращение в Нордмарк.

И хоть себя было жалко, а то, чем она могла поплатиться, пугало — но выбора не было. Слишком много новостей ей принес Ульф…

Света

торопливо ухватилась свободной рукой за ножны, по-прежнему висевшие на шее, рядом с клыком. Ощутила неровные бороздки — слагавшиеся в руну знания, Ансус.

Ульф за её спиной распахнул окно. Она, не глядя, сообразила, что он вышвырнул кисть в море.

А потом перед глазами потемнело.

И посреди мрака Света увидела то ли человека, то ли какое-то существо. Густо обросшее белым мохнатым инеем, растянувшееся в полный рост — но в последний миг словно пытавшееся добраться до кого-то. Рука вытянута вперед, лицо, обращенное к ней, покрыто слоем льда так, что черт его не разобрать…

Видение мелькнуло и исчезло.

Она, отдергивая руку от ножен, с ужасом подумала — Ульф!

И тут же навалилась слабость. Её замутило, колени затряслись. Света покачнулась, ощутив, как на коже выступил холодный пот. Сделала несколько шагов вперед, к переборке возле двери, едва не упав. Прижалась к доскам, коснулась их щекой.

Ульф вдруг очутился сзади. Обнял — и жесткие обручи рук оказались лучшей опорой, которую Света знала…

— Когда ты очнулась от зелья? — быстро спросил оборотень. — Ела после этого что-нибудь?

Света кивнула. Подумала — хорошо, что он не видел её прикосновения к ножнам…

Но сил не было, и когда Ульф вскинул её на руки, она с благодарностью прижалась к нему. Потом вытянулась на постели, куда оборотень уложил её, развернув лицом к переборке.

— Смотреть по-прежнему не надо, — чуть ворчливо сказал Ульф. — Я принесу топор, вырублю кусок доски. Потом заделаю. Хорошо, что дыра открылась не в борту. Иначе пришлось бы просто замазать дегтем. Лежи. Я ещё сбегаю на палубу. Прикажу Сигварду, чтобы поворачивал назад.

Все-таки Нордмарк, подумала Света, лежа на меховом покрывале.

Но все ответы, похоже, были там. И мастерица рун — тоже.

Вряд ли Ульф согласится отправиться в Ульфхольм, позабыв о Торгейре, которому он теперь служил. При всей своей заботливости волк свою линию гнул жестко. Не брезгуя никакими методами — зелье, которым он ей поднес, тому свидетельство.

И Торгейр всегда может дотянуться до них, раз руна Врат открывает проход не к месту, а к человеку. Мастерица рун Хильдегард уже видела Ульфа, разговаривала с ним…

Оборотень вернулся, застучал топор.

А потом стук оборвался, и Ульф проворчал:

— До утра не могли подождать?

Света, мгновенно похолодев, вскинулась, опершись на локти.

В переборке над сундуком опять расплескалась дыра. По ту сторону стоял хмурый Торгейр. В руке держал фонарь с альвовым огнем — и там, в Нордмарке, и тут, на море, уже успело стемнеть.

Рядом с Олафсоном замерла женщина — и при виде её Света забыла о своей слабости. Вот прямо как рукой сняло. Рыжеватые кудри, красивое, породистое лицо…