Русская инфинитивная поэзия XVIII–XX веков. Антология

Жолковский Александр Константинович

Живым карать и  награждать , А нам у гробового входа, – О, муза! нам велит природа, Навек смиряяся, молчать [Фет 2015, 14] (концовка ст-ия «На пятидесятилетие музы», 1888, отсылающая к финалу пушкинского «Брожу ли я вдоль улиц шумных…», развивая его зачаточное и тоже распределительное ИП: И пусть у гробового входа Младая будет жизнь играть, И равнодушная природа Красою вечною сиять [Пушкин 1948, 195]).

52. Эпитафия

Любил он песням дев задумчиво внимать,Когда

на звуки их березник отзовется,Любил о них поплакать, помечтать;Под этой липою лениво отдыхать;Теперь он спит – и не проснется.оп. 1840

[Фет 2002, 30]

52. Ст-ие из первого сборника Ф. «Лирический пантеон» (1840); написано, предположительно, на смерть И. И. Козлова. ИС 1+3, объединенная анафорическим повтором управляющего глагола, покрывает почти весь текст, что характерно для инфинитивных миниатюр; скорее оригинален идилличный тон, лишенный иронии.

53. «Я пришел к тебе с приветом…»

Я пришел к тебе с приветом,Рассказать, что солнце встало,Что оно горячим светомПо листам затрепетало;Рассказать, что лес проснулся,Весь проснулся, веткой каждой,Каждой птицей встрепенулсяИ весенней полон жаждой;Рассказать, что с той же страстью,Как вчера – пришел я снова,Что душа всё так же счастьюИ тебе служить готова;Рассказать, что отовсюдуНа меня весельем веет,Что не знаю сам, что будуПеть – но только песня зреет.1843

[Фет 2002, 166]

53. Зависимая и личная (я пришел к тебе… на меня… не знаю сам… буду) ИС 4-1/1 очень прозрачной структуры (4 главных инфинитива, образующих равномерный анафорический повтор) охватывает все 16 строк единым предложением. Автометапоэтичны как повторяющийся инфинитив рассказать, так и подчиненный ему в заключительной строке петь (все ст-ие строится на совмещении внешнего мира с лирическим «я» субъекта, а в плане ИП – описываемой конкретики с творческой волей). Построфному нарастанию (развивающемуся внутри рамки повторных рассказать) авторефлексивности (I: солнце – II: лес и птицы – III: я, душа, тебе – IV: отовсюду веселье[м], на меня, сам, песня) и инфинитивности (1+1+2+2) сопутствует нарастание сложности конструкций, распространяющих инфинитивы (простое придаточное – простое придаточное с однородными сказуемыми – два придаточных с одним сравнительным оборотом – три придаточных, одно из которых управляет придаточным второго порядка, а именно кульминационным что буду петь), чем иконически демонстрируется нарастающая сила слова.

54. «О, долго буду я в молчаньи ночи тайной…»

О, долго буду я в молчаньи ночи тайной,Коварный лепет твой, улыбку, взор случайный,Перстам послушную волос густую прядьИз мыслей изгонять, и снова призывать;Дыша порывисто, один, никем не зримый,Досады и стыда румянами палимый,Искать хотя одной загадочной чертыВ словах, которые произносила ты;Шептать и поправлять былые выраженьяРечей моих с тобой, исполненных смущенья,И в опьянении, наперекор уму,Заветным именем будить ночную тьму.оп. 1844

[Фет 2002, 117]

54. Ст-ие открывает фетовский план собрания его стихов (список 1892 г.), перекликаясь с инфинитивными первыми и последними ст-ми других поэтов. Зависимая (от буду я) и личная (я, ты) ИС 6 охватывает все 12 строк, образующих единое предложение. ИС распространена предложными конструкциями, однородными дополнениями и определениями, причастными оборотами,

деепричастным оборотом и придаточным предложением. Ностальгически любовное (с парадоксальной, в частности грамматически, ориентацией на будущие воспоминания о прошлом) ст-ие сосредоточивается на метаязыковой деятельности (повторной обработке слов любимой, собственных выражений и речей и, наконец, ее заветного имени), описываемой в инфинитивах (искать, шептать, поправлять, будить). В отличие от № 52, структура, иконически реализущая мотив «дыша порывисто», подчеркнуто асимметрична: в ней многочисленны инверсии и ретардации, а инфинитивы причудливо разбросаны по строкам (располагаясь в их началах и серединах, а однажды и под рифмой).

55. «Одним толчком согнать ладью живую…»

Одним толчком согнать ладью живуюС наглаженных отливами песков,Одной волной подняться в жизнь иную,Учуять ветр с цветущих берегов,Тоскливый сон прервать единым звуком,Упиться вдруг неведомым, родным,Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,[Вар.: Дать сердцу жизнь, дать сладость тайным мукам]Чужое вмиг почувствовать своим;Шепнуть о том, пред чем язык немеет,Усилить бой бестрепетных сердец, —Вот чем певец лишь избранный владеет!Вот в чем его и признак, и венец!1887; оп. 1888

[Фет 2015, 9, 247]

55. Это ст-ие (три 4-стишия Я5жм), написанное в канун модернистской эпохи и прямо (в отличие от №№ 52, 53) посвященное теме творчества, венчает разработку поздним Ф. метапоэтического ИП. Эксплицитно, причем в символическом повороте, даны характерные для ИП мотивы: жизнь; сон; иное, чужое, неведомое и его превращение в свое, родное; перемещение и транспортное средство (ладья). Квазиабсолютная ИС 10 с двойным резюме (Вот чем… Вот в чем…) образует, как и в №№ 53, 54, единое предложение, служащее здесь синтаксической проекцией мгновенности поэтического озарения (ср. одним толчком, одной волной, единым звуком, вмиг). Это вольная вариация на ст-ие А. Мюссе «Impromptu en r'eponse `a la question: „Qu’est-ce que la po'esie?“» (1839):

Chasser tout souvenir et fixer sa pens'ee, Sur un bel axe d’or la tenir balanc'ee, Incertaine, inqui`ete, immobile pourtant, Peut-^etre 'eterniser le r^eve d’un instant; Aimer le vrai, le beau, chercher leur harmonie; 'Ecouter dans son coeur l’'echo de son g'enie; Chanter , rire, pleurer, seul, sans but, au hasard; D’un sourire, d’un mot, d’un soupir, d’un regard Faire un travail exquis, plein de crainte et de charme, Faire une perle d’une larme: Du po`ete ici-bas voil`a la passion, Voil`a son bien, sa vie et son ambition.

У Мюссе тоже 12 строк (12-сложник со смежными рифмами, чередующими мужские и женские двустишия), со слегка более длинной ИС 12; сходное метапоэтическое резюме (подчеркнутое введением более короткой, 8-сложной, строки – третьей с конца: Faire une perle d’une larme, иконически передающей своей краткостью идею perle, жемчужины и, соответственно, поэтического перла); налицо мотивы сна и мгновенности; но нет ни чужого родного, ни жизни, ни символической ладьи.