Русская инфинитивная поэзия XVIII–XX веков. Антология

Жолковский Александр Константинович

Ст-ие Мюссе было переведено восемнадцатилетним Павлом Флоренским («Что такое поэзия? Из Альфреда де Мюссе»; 1900; оп. 2004), с ИС 12:

Былое вспоминать и думы закрепить , / на оси золотой недвижно нацепить  / их облик и тревожный и неясный. / Продлить на век мгновения мечту, / любить и истину и красоту, / Искать меж них гармонии согласной. / Внимать ,

как бьется в сердце гений. / Петь , плакать и смеяться в единеньи, / всегда без цели, наугад. / Улыбку, слово, взгляд иль воздыханье / возвесть в прекрасный перл созданья / и претворить слезу в брилльянт, / – вот страстное желание поэта: / тут – все его добро, жизнь, слава света (Тифлис, 8 июня 1900 г.).

Перевод chasser tout souvenir (букв. «гнать всякое воспоминание») как «вспоминать» (т. е. как бы «гнаться за каждым воспоминанием») неверен. Общепринят перевод В. Е. Васильева, с ИС 11 (и не вспоминать в соответствующем месте текста), ср. его «Экспромт в ответ на вопрос: „Что такое поэзия?“»:

Смеяться , петь о том, что по сердцу пришлось, Грустить и изливать на золотую ось Мысль беспокойную, но взвешенную твердо; Любить прекрасное, искать ему аккорда, На зов души лететь за истиной вослед, Не вспоминать того, что скрыто мраком лет; Дарить бессмертие мечте, на миг рожденной, Найти высокое в надежде затаенной, В улыбке и в мольбе, где полон каждый слог Очарованья и тревог, И слезы обратить в жемчужины — вот это Призвание, и жизнь, и торжество поэта (Мюссе 1957: 255; см. Ж-2005г).

Аполлон Николаевич Майков (1821–1897)

На протяжении долгого творческого пути у М. насчитывается более двух десятков ИС, иногда длинных, почти всегда зависимых, никогда не покрывающих текст целиком, в стихах разных размеров (часто 6-ст.) и «объективных» жанров: антологических, медитативных, повествовательных, драматических (но не любовных) на народные, античные и экзотические темы.

Пример в античном, квазидраматическом роде (Я6) – одна из «Камей» (как бы монолог заглавной героини), «Аспазия» (1853), с двумя длинными ИС (ИС 6, интересно перебиваемой отрицанием Нет, и последующей квазиабсолютной ИС 6-1) и с «иным» в виде как самого жанра, так и женского образа:

Но счастье ведь не в том, чтобы самой любить И чувством пламенным сгорать и  наслаждаться ; Нет, счастием его дышать и  любоваться И в нем неопытность к блаженству приучить <…> О, как бы тут его прижать к горячей груди И  говорить : «Не плачь, не плачь, то злые люди…» В ланиты, яркие румянцем вешних роз, И в очи целовать , блестящие от слез, Сквозь этих слез уста заставить улыбаться , И вместе плакать

с ним, и вместе с ним смеяться!

«Рыбная ловля» (1855), напротив, – пример нарочито реалистичного рассказа-признания в любви к такому времяпровождению; ИС 4 развивает контраст с «иным» восприятием рыбалки:

Но близкие мои – увы! – всё горожане… И  странствовать в лесу, поднявшися с зарей, Иль в лодке осенью сидеть в сыром тумане, Иль мокнуть на дожде, иль печься в летний зной – Им дико кажется <…>

Вот ИС 3+3 в длинной испанской «картине» «Исповедь королевы (Легенда об испанской инквизиции)» (1860; «испанский» Х4):

Искони твердят испанки: «В кастаньеты ловко брякать , Под ножом вести интригу Да на исповеди плакать  – Три блаженства только в жизни!» <…> Ополчися на нечестье! В царстве зло вели измерить , Отличить худых от добрых, Совесть каждого проверить…

А в итальянской «картине» «Старый дож» (1887–1888; Х4) на тему пушкинского отрывка «Ночь тиха; в небесном поле…» ср. абсолютную ИС 4, мотивированную тем, что это фрагмент песни, доносящейся из соседней гондолы:

«С старым дожем плыть в гондоле… Быть его – и не любить… И к другому, в злой неволе, Тайный помысел стремить <…>».

В российском одическом стиле ср: «Памяти Державина. При получении известия о победах при Синопе и Ахалцихе» (1853–1854; Я4), с ИС 3+1+2-1:

В нас сил твоих недоставало К ним стать лицом, поднять забрало И  грянуть речью громовой. Пора забыть наветы злые, Пора и нам глаза открыть И  перестать нам о России С чужого голоса судить .

[Майков 1977]

56. Свирель

Вот тростник сухой и звонкой…Добрый Пан! перевяжиОсторожно нитью тонкойИ в свирель его сложи!Поделись со мной искусствомТрели в ней перебирать,Оживлять их мыслью, чувством,Понижать и повышать,Чтоб мне в зной полдня' златогоРощи, горы усыпитьИ из волн ручья лесногоВ грот наяду приманить.1840

56. Ст-ие (Х4жм) из первого же сборника М. («Стихотворения Аполлона Майкова», СПб., 1842), антологическое, античное, метахудожественное; ИС 4-2, зависимая (от императива Поделись) и личная на всем протяжении (со мной; мне), начинается со II строфы и занимает строфы III и IV до конца, с инфинитивами в начальных и конечных позициях и инфинитивной заключительной строкой. Интересна перекличка с описанием возможностей русского гекзаметра в «Послании к С. С. Уварову» Воейкова (см. с. 66); возможен общий античный источник.