Русский романтизм

Коллектив авторов

приемах Дружинина—например, в неожиданном обрыве „Сен-

тиментального путешествия Ивана Чернокнижникова": „Что вы

сделали со мной, что вы сделали с редакцией „Современника?..

Вот вы начали печатать свое „путешествие", а конца не доста-

вили"2); или во вступлении к „Заметкам Петербургского туриста",

где ведется традиционная беседа с читателем и вспоминается

де

Местр: „Когда я объявил на деле, что собираюсь путешествовать

по Петербургу, подобно тому, как граф де Местр путешествовал

по своей комнате"... и далее: „Еслиб де Местр в те самые

минуты, когда первая идея „Путешествия вокруг моей ком-

наты" промелькнула в его уме, стал критически разбирать

свои стремления... мы не имели бы его слишком, даже через-

чур слишком известного сочинения"... (112).

Но кроме еще некоторых приемов гротескного сказа,

например, скопления комических имен: Афиноген Ильич Не-

свистаев, Глафира Фарнаосова, Петр Петрович Рылемондиев,

и т. д., взятых уже из повседневности (традиция, получившая

свое развитие у Гоголя), комических ссылок на великие имена,

цитат, традиционного предупреждения, что к „отклонениям от

предмета записок должны заранее приготовиться читатели

и читательницы" — все другие приемы постройки иные: здесь

*) Начинается „путешествие" с последней VI главы: „О том, когда и

отчего я умер".

гл. V. О том, как я умирая, не успел сделать духовного завещания.

„ IV. О том, что было причиной моей размолвки с женой.

„ III. О том, что подало мне мысль жениться.

„ II. О том, каков я был в дни юности.

,, I. О том, кто были мои родители.

Предисловие, в котором рассказывается, как попала к автору замо-

гильная рукопись.

') Собрание сочинений А. В. Дружинина, т. 8, с. 107.

1361

излагается ряд историй, имеющих свое сюжетное развитие,

и только промежутки между ними заполнены рассуждениями

автора на разные темы.

Итак, начальный, наиболее блестящий период творчества

Вельтмана

явился ярким выражением наметившегося в массовой

литературе стремления освободиться от наскучивших повество-

вательных традиций и найти новые формы и приемы построе-

ния романа. На почве этой разрушительной работы, где

вместо единства и гармонии разрозненность делается основ-

ным законом, выростают в дальнейшем свободные приемы

повествования, позволяющие переставлять композиционные

части, начинать с середины действия, относить „Vorgeschichte"

героя к концу, прерывать рассказ, отвлекаясь в побочные линии,

которые уже не являются самоцелью, а имеют более глубокие

внутренние основания. Но диктуются они все тем же стрем-

лением — сообщить повествованию напряженность, заинтересо-

вать читателя, — мастером чего позднее был Достоевский.

Март, 1925 г.

M. Г. ДАВИДОВИЧ

ЖЕНСКИЙ ПОРТРЕТ У РУССКИХ РОМАНТИКОВ

ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА.

Подобно тому, как по наблюдениям В е с е л о в с к о г о,

„история эпитета есть история поэтического стиля в сокра-

щенном издании", стиль женского портрета эпохи романтизма

заключает в миниатюре все основные черты вообще романти-

ческой стилистики. Вот почему изучение его является и необхо-

димым и существенным. Исследование портретной манеры

подводит, с одной стороны, к проблеме описания, явно стоя-

щей перед поэтом романтической поры; в портрете соблю-

даются приемы живописания и, таким образом, портрет вводит

в стиль „pittoresque" романтиков; с другой стороны, изобра-

жение внешности является моментом, характеризующим дей-

ствующее лицо, и в силу этого в литературном отношении

портрет связан и с другой проблемой, разрешить которую

стремится романтик, с проблемой яркой личности, проявляю-

щейся главным образом в эмоциях. Связь портрета с этой