Русский Сюжетъ
Шрифт:
Между тем в Тифлисе события развивались совсем не так, как предполагала девушка. Полиция заподозрила неладное, заметив, что дама, которая, по их сведениям, давала Валерии уроки французского, войдя в дом, тотчас из него вышла. Почему? Полицейские взяли в оборот соседку Хмельницких, и та обещала разузнать, на месте ли Валерия. Войдя в дом, она сразу не обратила внимание на то, что обычно любезная Елизавета Николаевна была немногословна, явно чем-то встревожена, а на вопрос, почему не видно Валерии, сказала, что дочь нездорова. Значит, урок был отменен? Соседка снова, как бы желая проведать больную, с куском пирога на тарелке, по наущению полиции появилась у Хмельницких. Теперь она прямиком прошла в комнату
Полиция подняла тревогу! От Елизаветы Николаевны, как и ожидалось, толку не добились: та рыдала, падала в обморок, говорила, что ее дочь похитили, а дать знать об этом она побоялась. Старшая дочь эхом вторила ей. Было ясно – прозевали, упустили. На ноги подняли всех, кого можно, действовали быстро и решительно. Решили, что беглянку следует искать на том же маршруте, которым ее привезли в Тифлис.
...Лишь чудом Валерию не арестовали уже в Баку. Ей помог невероятный счастливый случай. Приехав в порт, она вдруг увидела готовившийся к отплытию пароход «Святой Алексей». Совсем недавно щеголеватый помощник капитана водил ее по палубам этого парохода, с гордостью показывая его оснащение. Ясно было, она ему очень понравилась. Он даже попросил разрешения написать ей в Тифлис. Валерия, не ведавшая, что возвращения не будет, ответила, что письмо ее не застанет, поскольку через две недели им предстоит отправиться в обратный путь. Ну конечно, ей хотелось бы поехать на «Святом Алексее» – здесь такая дружелюбная команда, такой любезный помощник капитана! В тот раз Елисей Лебедев – Валерия точно помнила, как он отрекомендовался, – сказал, что он очень рад такому знакомству и всегда готов служить ей.
На этого Лебедева у беглянки и была вся надежда.
«И вот 4 октября сего года перед самым отходом парохода вошла ко мне Валерия Хмельницкая в грузинском костюме, – позже давал он показания. – С первого взгляда я не узнал ее, но когда она сказала: «Здравствуйте, братец», то вспомнил ее и начал расспрашивать, какими судьбами она в Баку и почему она в таком костюме».
...Видя в Лебедеве единственную возможность выйти из отчаянного положения, Валерия рассказала вкратце о своем романе и о том, что «князь устроил ей неофициальный приезд в Ташкент, но советовал переменить костюм, дабы ее знакомые не узнали ее». Не поможет ли он ей перебраться на пароходе в Красноводск?
Лебедев, конечно, смекнул, что дело здесь нечисто: Валерия выглядела крайне испуганной, ни под каким видом не хотела выходить на палубу. Тогда Лебедев предложил девушке остаться в его каюте: до вечера он будет при исполнении своих обязанностей, а там, увы, им придется разделить его обиталище. Что делать, Валерии оставалось лишь надеяться на рыцарство помощника капитана.
Возможно, поначалу Лебедев и был исполнен самых благородных намерений. В его показаниях нет ни слова о том, как он пытался воспользоваться беззащитным положением Валерии. Лебедев уверял, что они проговорили до утра и когда он советовал девушке отказаться от замысла, Валерия отвечала, что «великий князь ее очень любит и она должна исполнить его волю».
Каким кошмаром оказалась эта ночь для Валерии в действительности и как вел себя ее кавалер, известно с ее собственных слов.
«Я была страшно голодна и утомлена. Мы пообедали, причем он меня угощал вином... Лебедев выпил, стал навязываться ко мне со своими ласками и, наконец, довел до того, что пытался покуситься на меня как на женщину. Я защищалась, и лишь благодаря моей значительной физической силе мне удалось отстоять свою честь... Я подвергалась с его стороны самым унизительным оскорблениям, каким только может подвергнуться женщина...» Кричать, звать на помощь Валерия не могла. Это означало обнаружить
Что же произошло? Когда пароход пришвартовался, Валерия подождала, пока все пассажиры сойдут на берег. Следом за ними намеревалась потихонечку выскользнуть и она. Однако, выйдя на палубу, девушка увидела: по всему причалу расставлена цепь полицейских. Валерия бросилась обратно в каюту, умоляя Лебедева спрятать ее здесь, пока оцепление не будет снято. Кроме того, она просила найти верного человека, готового сопровождать ее дальше. Она заплатит, сколько тот потребует.
Такой человек нашелся – татарин Джамал, подрядчик общества «Кавказ и Меркурий». Он согласился поселить Валерию у себя до отхода поезда, а потом, переодев в татарский костюм, выдать за свою жену.
Силы Валерии были на исходе. Оказавшись в чужом доме в полной власти совершенно незнакомого человека, своей наружностью внушавшего ей страх, она впала в отчаяние.
«Я татарину Джамалу не открывал, кто такая Валерия, и очень возможно, что он ее считал за мою любовницу, – рассказывал Лебедев. – Вечером того же дня, как видно, Валерии стало жутко на квартире татарина, и она прислала его за мной. Я поехал и просидел у нее до утра».
В архивном деле великого князя сохранилась фотография Е.Н.Хмельницкой, матери Валерии. Именно ее называли виновницей суровых испытаний, выпавших на долю молоденькой девушки.
...Валерия и представить не могла, что погоня уже следует по пятам. Спустя три дня с того момента, как девушка с Джамалом отправилась в Ташкент, к Лебедеву подошел незнакомец. Он представил доказательства, что является доверенным лицом семьи Хмельницких и уполномочен ими сделать все, чтобы возвратить Валерию обратно. Дело кончилось в ресторане, где подпоенный агентом помощник капитана рассказал, как помогал хорошенькой девице и ее высочайшему покровителю, как посадил ее вместе с провожатым Джамалом на поезд до Ташкента.
Когда через вагон проходили контролеры, она притворялась спящей, а Джамал предъявлял билеты.
...На станции Расторгуево с контролером вошел жандарм. Он обратил внимание на Валерию и спросил, кто она такая. Джамал ответил, что это его жена. Тот потребовал паспорт. По паспорту жене татарина было 45 лет. «Как ваша фамилия?» – спросил Валерию жандарм. И тут силы ей изменили. Она смешалась и ответила: «Новицкая». – «Нет, вы не Новицкая. Вы – Хмельницкая». Он немедля попросил контролера привести двух других жандармов, которые сопровождали ее в Тифлис. Не может быть, чтобы они не помнили молоденькую мамзель, из-за которой поднялся такой скандал. Однако, когда прибывшие жандармы стали разглядывать измученную приключениями Валерию в ее татарском наряде, никто из них не решился подтвердить, что она и есть Хмельницкая.
И все же на свой страх и риск жандарм арестовал Валерию. Ее и Джамала заставили покинуть вагон и привезли в участок. Там первым делом осмотрели сумочку, которую Валерия держала в руках.
– Где яд?
– Что? Ах яд... Я оставила его в Тифлисе, в кармане платья.
– Мы проверили – его там нет.
«Им все известно, – думала Валерия. – Даже про яд. Я погибла. Все погибло». Ее бил озноб. Увидев это, полицмейстер принес ей кофту жены и дал чаю. Валерия согрелась.
– Кто вы? Будете говорить?