Русский язык в зеркале языковой игры

Санников Владимир Зиновьевич

Побежу«

(Нет, победю!)

Победю я и жару и мороз,

Лишь бы медом был вымазан нос!

Победю«

(Нет, побежду!)

Побежду я любую беду(«Винни-Пух и все-все-все»),

Ср. также шутливый диалог: Ты чего ходишь, бузишь?—Кто, я бужу?

На затруднительности образования формы родит, падежа мн. числа слова кочерга (кочерг? кочерег? кочерёг?)М.

Зощенко построил, как известно, целый рассказ. (Напомним, что авторитетные справочники, напр. [Зализняк 1977], [Еськова 1994] однозначно рекомендуют здесь форму кочерёг, указывая, впрочем, на ее затруднительность.)

Аномальным представляется говорящим (особенно детям) явление супплетивизма:

—Ах ты, стрекоза!— сказала мать своей трехлетней Ирине.

—Яне стрекоза, аялюдь!(К Чуковский, От двух до пяти).

Более редкий случай обыгрывания дефектности парадигмы — обыгрывание отсутствия множественного числа у местоимения нектов самопародии Л. Андреева, написанной им для «Чукоккалы»:

Солнечное затмение. 2 ч. 10 м. Темнеет. Темнеет. Чуковский прыгает в восторге. Темнеет(...) Кто-то хохочет. Все стали некты в серых [Некто в сером— персонаж пьесы Л. Андреева «Жизнь человека»].

5. Морфологические ошибки

1. Намеренные резкие отступления от норм литературного языка довольно часты в современной интеллигентской разговорной речи:

(1) польта, креды-то никакой и нет\ много делов; можно взойтить?и т. п. [Земская—Китайгородская—Розанова 1983].

(2) —Ну, как прошел последний звонок?— Нормально! Учители говорили трогательные речи, родителя дарили« трогательные» подарки[Гридина 1996].

Однако в художественной речи подобные отступления встречаются достаточно редко. В интересной статье, специально посвященной этому вопросу, Д Н. Шмелев пишет

«Общепризнано, что поэт волен по-новому сочетать слова, придавать им новый смысл, создавать новые или воскрешать старые слова, уместные в данном контексте. Но вряд ли кто-либо в настоящее время согласится с призывом В. Шершеневича “ломать грамматику”; “несогласованность в родах и падежах,—писал он,—вот средства, краткий список лекарств застывающего слова”. Сейчас трудно найти поэта, который намеренно следовал бы этому лозунгу, но если считать, что “четыре женщин” — грамматическая неправильность, что будет справедливо, придется признать, что Е. Евтушенко, по-видимому, невольно отдал дань этому давнему призыву:

Там живут четыре тоже старых Некрасивых женщину реки,

У одной из них, таких усталых,

Попрошу когда-нибудь руки.

У нас нередко цитируют известные строчки Пушкина:

Как уст румяных без улыбки,

Без грамматической ошибки Я русской речи не люблю.

Но этот веселый поэтический образ никак не предопределял практику творчества поэта» [Шмелев 1990:4б1].

2. Грамматические ошибки используются

в языковой игре редко и со специальным заданием—дискредитация описываемого лица, например отрицательного персонажа или пародируемого автора. Ср.:

(1) Хочу пройтитъся я с портнихами,

Затеяв легонький роман

(Пар. А Бухова на Игоря Северянина).

(2) Душа моя играет, душа моя поет,

А мне товарищ Пушкин руки не подает.

Александр Сергеич, брось, не форси,

Али ты, братеник, сердитым?

(А Архангельский. Пар. на А Прокофьева).

(3) На меня близоручил мигалисто мой родной глухоманистый дед.

—Хорошо,—бормотал он гундосово, ощербатя беззубистый рот,— только оченно уж стоеросово-

Да иначе и быть немогёт(А Иванов, пар. на В. Гордейчева).

Еще пример: пародия А Иванова на стихи Валентина Сидорова, содержащие строки: «Косматый облак надо мной кочует, И ввысь уходят светлые стволы»:

В худой котомк поклав ржаное хлебо,

Я ухожу туда, где птичья звон.

Я дома здесь. Я здесь пришел не в гости.

Снимаю кепк, одетый набекрень.

Веселый птичк, помахивая хвостик,

Высвистывает мой стихотворень.

Зеленый травк ложится под ногами,

И сам к бумаге тянется рука.

Ия шепчу дрожащие губами:

<<Велик могучим русский языка!»

Ср. также известный шутливый диалог, дискредитирующий обоих собеседников — и неграмотного пассажира, и поборника грамотности:

—В трамвае нетместов.

—Не жестов, а мест. Падежов не знаете.

—А вам нет делов, что мы не знаем падежов!

Вряд ли несет специальное задание след, смелая морфологическая новинка В. Маяковского:

(4) видите— / небо опять иудит

пригоргинью обрызганных предательством звезд?

(В. Маяковский, Облако в штанах).

4.Омонимия морфологических форм —явление широко распространенное в русском языке (напомним, например, что форма кости существительного кость , относящегося к так наз. 3-му склонению, соотносится с род., дат., предо., местным падежами ед. числа и имен., вин. падежами мн. числа). Однако обыгрывается морфологическая омонимия чрезвычайно редко. Можем привести только один пример: обыгрывание омонимии краткой формы прилагательного и формы, указывающей на излишнюю степень признака: