Рута Майя 2012, или Конец света отменяется
Шрифт:
– Значит, ты все же переживаешь?
Девушка странно на него посмотрела и ничего не ответила. Он протянул руку и попытался погладить ее по волосам и по щеке, но она отстранилась, собралась с духом и выпалила:
– Я думаю, нам надо взять тайм-аут. Вероятно, мы стали слишком остро реагировать на то, что нас не устраивает друг в друге. Видимо, мы немного устали быть все время вместе, устали друг от друга.
Саша вздрогнул: она озвучила то, что утром предположил Танеев. В глубине души он возмутился и не хотел мириться с этим. Молчал, чтобы справиться с эмоциями.
Марина
– Пойдем отдыхать. Завтра совсем ранний подъем.
– Погоди. – Саша удержал ее за руку. – Но мы же больше не дуемся друг на друга? Мы же будем общаться по-дружески?
– Конечно, – Марина обрадовалась, что найдено подходящее слово, – мы же друзья. И к тому же попутчики. И я уверена, что попутчикам легче мириться с недостатками друг друга. А у нас с тобой еще долгая дорога вместе. Должна же я вернуть тебя в твою Коиштлауаку и вручить твоему Полонски в целости и сохранности.
Беловежский поморщился.
Марина спохватилась, что перегнула палку, и исправилась:
– Не могу же я ехать совсем одна. Ты же должен опекать меня в пути.
Чтобы не сморозить что-нибудь язвительное, он молча кивнул. Разговор опять зашел в тупик. Он поймал себя на том, что снова начал раздражаться. Он пожелал ей спокойной ночи и проводил до номера.
Оставшись один возле бассейника, он задумался и понял, что в одном она права: присутствие Танеева и Быстрова разрядило обстановку и отвлекло их от личных разборок. Заметно было, что настроение у Марины улучшилось и общаются они вполне обычно и непринужденно. По-дружески. Он начал сильно сомневаться в ее чувствах к нему. «Будем друзьями» – старая история!
Глава сорок шестая
Ушмаль
Беловежский искоса поглядывал на Томину, которая сосредоточенно вела машину. Старшие мужчины настояли на том, чтобы уступить ему законное штурманское место. И он старательно помогал Марине реагировать на указатели, чтобы выбраться из Мериды на ведущую в Ушмаль трассу. Улочки с низкими одно-, двухэтажными особнячками часто прятались в зарослях ярких бугенвиллей и мало чем отличались от других мексиканских городков.
Узкая, иногда тенистая дорога с редкими машинами легко приближала их к Ушмалю. Затронув особенности местного пейзажа, старшие мужчины вернулись к теме, которая их беспокоила, к звонку Гарсии.
Мексиканский археолог начал разговор аккуратно. Он заверил Быстрова в своей старинной дружбе и извинился, что задает неделикатный вопрос: не связан ли его приезд с тем, что двое русских ребят ищут сосуд?
– Леонардо, мы старые друзья, – засмеялся Быстров. – Давай начистоту. Мне известно, что ты общаешься с Гуровым и оберегаешь ребят. И спасибо тебе огромное, что ты даже направил своего человека охранять их в пути. Но к чему ты клонишь?
– Николас, ребят охраняет не мой человек, – возразил Гарсия. – Вот это, в частности, я и хотел разъяснить, если ты здесь за этим.
–
– Спасибо!
– Я и сам собирался советоваться с тобой, как нам быть дальше.
– Есть человек, который желает с вами подробно об этом поговорить, – начал Гарсия.
– Сеньор Буеналус?
– Нет-нет. – Леонардо помолчал. – О том, что ребята ищут сосуд, знают немногие: вы, русские, включая Гурова, я и сеньор Рамирес из Института истории. Он-то и послал своего человека оберегать ребят.
– Погоди, есть еще те, кто охотится за ребятами.
– И пока нам неведомо, кто это, лучше не расширять круг осведомленных лиц, – подхватил мексиканец.
– Это однозначно. Откуда это стало известно Рамиресу?
После недолгого молчания Гарсия произнес:
– Николас, сеньор Рамирес готов сам ответить на ваши вопросы.
– Ты доверяешь ему? – строго спросил Быстров.
– Всецело. Иначе я не позвонил бы тебе.
– Хорошо.
Они договорились, что тема сосуда – табу для разговоров с кем-либо, кроме Гарсии или самого Рамиреса, и условились созвониться вечером, когда Быстров и компания прибудут в Кампече после посещения Ушмаля.
Танеев с Быстровым бурно обсуждали, как понимать этот звонок. Откуда Рамирес знает о ребятах? Можно ли ему доверять? Беловежский периодически подключался к беседе и высказывал версии, полностью противоречащие одна другой. То он считал, что Рамирес и есть убийца Ветрова. А значит, и преследователи и защитники посланы им самим для отвода глаз. И он, дескать, ввел Гарсию в заблуждение. А то полагал, что Рамирес – честный ученый и печется о судьбе науки, потому и оберегает их. Каждая версия вызывала шквал размышлений со стороны всех участников, как в поддержку, так и в опровержение. Марина всю дорогу молчала и буркнула лишь, что она верит в честность и порядочность Леонардо Гарсии. Но в этом и так никто не сомневался.
Величественность археологического комплекса Ушмаль вырвала их из замкнутого круга рассуждений.
– Вот, Марина, – обратился почему-то Андрей Михайлович персонально к девушке, указывая на странное круглое сооружение, похожее на неглубокий фонтан, только без воды, – это chultun. Мы приехали в тот самый район Пуук. Здесь более засушливый регион. Сеноты встречаются нечасто. Майя создавали такие ловушки для воды, чультуны, что-то наподобие искусственного сенота.
– Как это функционирует? – заинтересовался Быстров.
– В сезон дождей вода собирается в этот круглый резервуар, как видите, чуть покатый к середине, чтобы создать эффект воронки. Вода стекает в отверстие в центре и попадает в рукотворную цистерну.
– Боже, какая красота! – воскликнула Марина.
Сразу за чультуном дорожка вывела их к самому знаменитому сооружению Ушмаля – Пирамиде Волшебника.
– Пирамида Волшебника высотой тридцать пять метров имеет элипсовидное основание, видите? – снова заговорил Танеев. – Судя по всему, строилась в пять этапов, и здесь смешались местные архитектурные стили.