Рута Майя 2012, или Конец света отменяется
Шрифт:
Последний окинул всех внимательным взором и проговорил:
– Вы так активно обсуждаете, где искать сосуд. А как вы поступите с ним, если найдете?
Андрей Михайлович хотел было ответить, но Александр его опередил:
– Я бы отдал его в музей. Вы сами сказали, что ваш друг собирался передать сосуд в дар Мексике.
– Я согласен с Александром. Если только у этого предмета нет официального наследника, – произнес Танеев.
Быстров кивнул и посмотрел на собеседников с лукавой искоркой во взгляде:
– Наследник есть. Дело в том, что по завещанию, составленному
– Николай Андреевич, вы? – опешил Беловежский.
Тот печально усмехнулся:
– Успокойтесь, молодой человек! И не надо подозревать меня в убийстве друга. Я узнал о завещании уже после гибели Игоряши.
Саша смутился, пробурчав, что извиняется.
Николай Быстров опять хмыкнул, грустно покачал головой и добавил:
– По законам этой страны, вероятнее всего, этот предмет, найденный после стольких лет, да еще и с учетом убийства его хозяина, по крайней мере должен быть подвергнут исследованию, тот ли это сосуд, не говоря уже о расследовании.
– Мы делим шкуру неубитого медведя? – брякнула вдруг Марина тихо, но внятно.
– Да. Важно, с кем мы пойдем его убивать, используя ваше образное выражение, – пояснил археолог. – У меня нет никаких сомнений, что в случае обнаружения сосуда мы должны передать его мексиканцам. Опять же этого хотел Ветров.
– Тогда, может, завтра в Кампече поговорим об этом с Буеналусом? – предложил Беловежский. – Пора мне позвонить Джорджу Полонски.
– Звони, – поддержал Танеев. – И обсудим потом, что делать.
Александр тут же схватился за телефон:
– Добрый вечер, доктор Полонски! Это Алехандро вас беспокоит. Я сейчас в Мериде и завтра вечером уже буду в Кампече. Помните, вы обещали поговорить обо мне с сеньором Буеналусом? Могу ли я на вас сослаться при встрече с ним? А, понимаю… Да, спасибо, значит, я должен назвать сеньора Рамиреса?.. Это тот самый сеньор Рамирес, который… Понимаю… Не волнуйтесь, все под контролем… Да, я знаю, что в воскресенье отпуск заканчивается, но сегодня еще вторник… Я постараюсь быть вовремя… Спасибо вам за помощь! Всего доброго!
Все ожидали, что скажет Саша. Он тянул время, спокойно убрал телефон в карман, видимо, анализируя разговор, и наконец нарушил молчание:
– Он опять ссылается на этого нашего Рамиреса. Видимо, это его основной контакт в Институте истории и главный источник информации.
– А мы как-то сбросили его со счетов, – вдруг сказала Марина.
– Это тот чиновник, который переписывался с Игорем? – уточнил Быстров.
– Да. И он особо рьяно поддерживал версию о наркодилерах, – вспомнил Беловежский. – И он даже считал, что Льоса тоже замешан в этой истории с наркотиками.
– И что теперь? – нетерпеливо спросил Танеев.
– Полонски сказал, что Буеналусу я представлюсь, что я от Рамиреса, дескать, он с Буеналусом уже поговорил обо мне.
– Интересно, о чем? – размышлял Быстров.
– И вот что странно. Полонски просил, чтобы я был осторожнее, потому что Рамирес,
– А не мог Полонски догадаться по твоим вопросам, когда ты обращался к нему с просьбой помочь в Кампече? – предположила Марина.
– Он вообще-то умный дядька, – улыбнулся Танеев. – Но давайте не гадать на кофейной гуще, а попробуем подвести итоги.
– А итог один, – подхватил Быстров. – Держим ушки на макушке. Действуем заодно. Ничего не говорим мексиканцам, пока не поймем, кому именно мы можем доверять.
– Да, зря мы сбросили этого Рамиреса со счетов, – вздохнула Томина.
Повисла тягучая пауза. Все переваривали информацию. Напряжение разорвал неожиданный телефонный звонок. Звонил телефон Николая Быстрова.
– Да… Добрый вечер, Леонардо!
После ресторана старшие мужчины почти насильно усадили молодежь в нарядную коляску, запряженную гнедой лошадкой с коротко остриженной гривой. Веселый возница обрадовался клиентам и обещал им, что они не пожалеют. Саша с Мариной переглянулись и пришли к выводу, что Быстров и Танеев решили обсудить звонок Гарсии вдвоем. Впрочем, оба уже устали от этой тревожной темы.
Сорок минут возница со всей ответственностью отрабатывал немалую стоимость поездки, вложив весь свой талант экскурсовода в свой рассказ. Он говорил понятно, с воодушевлением и со знанием дела. Он показал им совсем другую часть Мериды. Они попали туда, выехав за крепостные ворота, веками охранявшие границы старого города. Широкие проспекты со старинными особняками, принадлежавшими с XVII по XIX век богатым колониальным фамилиям, которые стояли, так или иначе, у истоков процветания города и вообще штата Юкатан. Теперь в этих особняках обосновались банки и бизнес-учреждения, зачастую возглавляемые потомками тех самых семей, а также музеи и концертные залы. Здания имели ухоженный вид и оригинально подсвечивались.
Экскурсовод самозабвенно вещал все сорок минут романтической поездки по вечернему городу, поэтому у Саши разговора с Мариной не получилось. На пути к отелю они обсуждали в основном беседу с Быстровым и то, что узнали нового.
– Давай посидим возле этого бассейника, – отважился предложить Беловежский, когда они подошли к своим комнатам. – Поболтаем.
Марина как-то неопределенно кивнула, будто не решалась согласиться на это предложение, и спросила:
– Интересно, здесь купаются?
– Думаю, он декоративный. Лестницы для купальщиков нет. Да и вода не блещет чистотой.
Возле кадушек с пальмами прямо около воды стояли пластиковые кресла, где они и разместились.
И Александр решил не тянуть кота за хвост, а брякнул с места в карьер:
– Соскучился я, Маришка. Ну, глупая ведь ссора получилась. Нельзя же столько времени нам за нее цепляться. Сколько пудов соли мы уже с тобой съели…
– Саш, я тоже к тебе очень неплохо отношусь, – перебила его Томина, – и тоже скучаю. Наверно. И хорошо, что мы теперь не вдвоем. Это позволяет мне отвлечься от моих переживаний.