Рута Майя 2012, или Конец света отменяется
Шрифт:
Они стояли на девятиярусной пирамиде Темпло Майор, или Великой Пирамиде.
– Основные комплексы Ушмаля как на ладони, – согласился Танеев.
– Величественный город создал Царь-Карлик, – улыбнулась Томина.
– Легенда понравилась? – подмигнул Андрей Михайлович.
– Я вообще собираю легенды, – уклончиво ответила девушка.
– Сказка – ложь, да в ней намек… – засмеялся Николай Андреевич.
Беловежский как-то недобро посмотрел на Марину и обратился к Быстрову:
– Вы верите в чудеса, Николай Андреевич?
– Ох, молодой человек, в моей жизни такое происходило, что не верить было бы нечестно
– Верно подметили, – обрадовался Танеев. – Этот храм так и называют Храмом Попугаев.
– Бог мой, а это что еще такое? – Александр указывал куда-то вниз на руины одиноко стоящей ажурной стены.
– А-а, Беловежский, это ты Голубятню приметил, – подсказал Танеев. – Пойдемте-ка прогуляемся к ней.
Пологая лестница вела на низкую платформу, где, подобно поезду в разрезе, тянулось длинное одноэтажное сооружение. Его некогда венчал оригинальный кровельный гребень – девять перфорированных ступенчатых треугольников, теперь изрядно пострадавших от пыли веков. На фоне лазурного неба они вздымались крутыми изящными волнами, а солнце продергивало лучи в их отверстия.
– Из-за огромного количества прорезей в этом кровельном декоре данное сооружение прозвали Голубятней, – пояснил Андрей Михайлович.
– Очень красиво, – призналась Марина, подумала и добавила: – Пожалуй, этот гребень переплюнул высоченный гребешок Здания Тридцать Три в Йашчилане.
Сквозь майяскую арку в стене, позволившую осознать, что стена метра три толщиной, они проникли за пределы Голубятни и оказались в диком тропическом сквере. Легкая тень от негустых крон деревьев давала отдохновение от жары и покрыла изысканным узором залитый солнцем грунт, усыпанный к тому же грудами камней разных форм и размеров.
– Спереди по курсу вижу заросшую пирамидку. Я туда, – крикнул Беловежский и обернулся к Марине: – Идешь?
– Конечно.
Они карабкались по еле заметной тропке, спиралью убегавшей к вершине. Там, предлагая смельчакам тень в алькове майяского свода, торчала руина храма.
– Видишь, вон там холм, и вон там еще что-то прорывается сквозь этот океан джунглей? – Саша указывал на небольшие выпуклости среди довольно ровной поверхности сельвы, где топорщилась вздыбленными пучками растительность на склонах строений. – Это вовсе не холмы, а пирамиды. Ушмаль был огромен.
Марина молча кивнула и улыбнулась, вспомнив Царя-Карлика. Они спустились обратно в этот своеобразный сквер и у подножия пирамидки наткнулись на двух мексиканцев.
Марина ахнула:
– Пакаль!
Антонио улыбнулся:
– Да, это я, здравствуйте!
– Мы же не должны вас видеть! – с ужасом прошептала девушка.
– Уже можно. Вы познакомите меня с вашими спутниками? – попросил мексиканец.
Ученые заинтересованно рассматривали странное нагромождение камней, явно рукотворное. Низ этой непонятной конструкции местами сохранил полукруглую шлифованную облицовку. Прямо по центру зиял узкий проход, отделанный каменной кладкой. Верхняя каменная плита с левой стороны почему-то лежала гораздо выше, чем плита с правой. А над плитами среди груды каменных обломков угадывалась невысокая колонна. Мужчины обсуждали, с чем связана разница в высоте укладки
– Здравствуйте! Меня зовут Антонио Льоса. Это мой друг и помощник Педро Монтеро.
– Это наши телохранители, – все же поспешил вставить Александр.
– Сеньор Льоса, вы помните меня? Я Николай Быстров, друг Игоря Ветрова. Мы встречались с вами десять лет назад.
Антонио кивнул. Танеев в свою очередь представился мексиканцам, и они обменялись рукопожатиями.
– Я не случайно подошел к вам именно сегодня и именно здесь, – заговорил Антонио Льоса. – Пришло время вам узнать, где и как погиб десять лет назад ваш соотечественник Игор Бетроу. Это произошло здесь, в этом укромном уголке за Голубятней.
– Здесь? – охнул Быстров и начал озираться. – Говорите.
– Сеньор Рамирес, который несколько дней назад попросил меня оберегать ребят, согласился, что я должен рассказать вам то, что видел, и то, что знаю.
– Говорите, – нетерпеливо повторил Николай Андреевич.
– При вас я заехал за вашим другом, чтобы отвезти его из Мериды в Кампече. Однако он захотел увидеть Ушмаль, – начал мексиканец.
Он рассказал о звонке Ветрова сеньору Буеналусу, из которого сам узнал, что артефакт был уже спрятан. Он помолчал, облизал губы. Казалось, ему нелегко даются эти воспоминания.
– Я хочу сразу объяснить вам. Сеньор Буеналус отправил меня просто привезти вашего друга. Я понятия не имел ни о том, что за ним следят, ни о том, что ему угрожает опасность. Я говорю сейчас это, чтобы вы поняли меня правильно. Десять лет эта смерть лежит на моей совести. Но я виноват без вины.
– Пожалуйста, продолжайте, – попросил Быстров.
– Видимо, после звонка директору лаборатории у вашего друга стало легко на душе, – предположил Льоса. – Он был в прекрасном настроении, всем живо интересовался. Я немного говорю по-английски, так что мы вполне сносно общались. Он был неутомим. Мы залезли на эту пирамидку, с которой вы только что спустились. – Он повернулся к Саше. – Его что-то заинтересовало внизу, и пока я фотографировал окрестности, он уже сошел вниз. – Он запнулся, с минуту молчал и, вздохнув, продолжил: – Когда я спустился, я не сразу его обнаружил. Довольно далеко, как раз где мы сейчас стоим, я приметил четырех мексиканцев. У них шла какая-то потасовка. Я пробирался осторожно, чтобы не ввязываться в драку и остаться незамеченным. И только тогда я увидел, что они избивают моего спутника. Я видел отчетливо того, кто, казалось, отдавал приказания. – И Антонио обратился к Саше с Мариной: – Именно он теперь и преследует вас по всему Юкатану.
Девушка в ужасе закрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть.
– Вы знаете его? – спросил Быстров.
– Нет.
– И что же дальше? – поторопил Беловежский.
– Я побежал. Но этот главный сделал всем жест прекратить. Игор Бетроу лежал на земле, а они что-то бурно обсуждали. Понимая, что помочь я не смогу, я постарался спрятаться и наблюдать. Они склонились над русским. Главный громко ругался. Тогда они подняли вашего друга и понесли. Пойдемте. – И он повел всех за собой, говоря: – Здесь есть несколько щелей в земле, таких небольших провалов…