Ряд волшебных изменений милого лица
Шрифт:
Стасик взял руку Натальи и нежно-нежно, едва коснувшись губами, поцеловал ей ладошку.
– Спасибо, родная. Блинчики - это именно то, что мне подспудно хотелось. Ты угадала.
– Издеваешься?
– неуверенно спросила Наталья.
– Как ты можешь?
– возмутился Стасик, и возмущение его - уж кто-кто, а Наталья умела ловить любые оттенки мужниных "игр" - было вполне натуральным.
– Подожди. Я быстро...
И скрылся в ванной, пустил там воду, запел нечто бессвязное, но бравурное: "Та-ру-ра, та-та-ти, та-пу-па-пи..."
Наталья обессиленно прислонилась
– и негромко произнесла вслух:
– Нет, он положительно сошел с ума...
Интересно: а как сходят с ума отрицательно?.. Но это - праздный вопрос, не станем отвлекаться.
В принципе подобная реакция Натальи - даже и несколько наигранная! вполне оправданна. Автор знает, что именно мамуля имела в виду, огульно и не в первый раз обвиняя Стасика в умопомешательстве. Совсем недавно, за неделю до описываемых событий, как раз утром случилась довольно безобразная, но типичная для семьи Политовых сцена. Но прежде, чем передать ее, следует сделать ма-аленькое отступление.
Наталья, как и все малоприспособленные к ведению домашнего хозяйства женщины, становилась чрезвычайно агрессивной, когда ее упрекали в отсутствии полноценных обедов, в обилии непостиранного белья, в бесполезном простаивании дорогого и мощного пылесоса "Вихрь". Но где-то глубоко внутри она ощущала смутную вину за то, что она, жена и мать, маленькая хозяйка большого дома, не может, не хочет, не умеет создать уют, украсить его милыми сердцу мужчины мелочами, как-то: вовремя выглаженными рубашками, вкусно приготовленным разносолом, ненавязчивой заботой о целости мужниного гардероба - все ли пуговицы на месте, все ли петли обметаны, все ли брюки отутюжены... На большее, простите, у автора фантазии не хватает!
Отступление закончено, обратимся к обещанной истории. Однажды в порыве вины и любви Наталья сделала к ужину как раз блинчики, как ей казалось, пышные, воздушные, годные для употребления как с сыром, так и с вареньем. Выставила она их на стол, призвала Стасика, вернувшегося из театра, и села напротив с законной гордостью хорошей жены.
А выжатый и отчего-то злой Стасик, не заметив ее кулинарного подвига, взял блинчик, уложил на него кусок сыра "Российского", запихнул в рот и... тут же выплюнул все на тарелку, ничуть не думая, что поступает "не комильфо".
– Ты нарочно?
– угрожающе спросил он у Натальи, как это делал в его исполнении Ричард III во втором акте бессмертной драмы В.Шекспира.
– Что случилось? Как ты себя ведешь?
– Наталья, на всякий случай, сразу перешла в наступление.
– Ты их пробовала?
– Стасик имел в виду блинчики.
К несчастью, Наталья пока жарила, не попробовала изделия рук своих, ограничилась визуальной оценкой.
– А что?
– менее агрессивно спросила она, морально готовясь отступить.
– Попробуй, попробуй!
– Стасик цапнул с тарелки блин и протянул его Наталье.
– Ну-ка, мадам Молоховец, кушайте ваши блинчики!
"Мадам Молоховец" куснула, и ей стало неважно: блинчик был не только пересоленный, но еще почему-то горький. Не исключено, что вместо подсолнечного масла Наталья
Конечно, будь Наталья актрисой того же масштаба, что Стасик или Ленка, она бы сжевала блин, не поморщившись, и еще бы взяла, наглядно доказывая тирану-мужу, что он привередлив не в меру и не по чину. Но актерского мастерства не хватило, и бесхитростная Наталья, подавившись, закашлялась и тоже повела себя "не комильфо".
– Убедилась?
– злорадно спросил Стасик.
– Вот и лопай свою продукцию, а я не буду. Если человек бездарен, нечего и лезть, куда не следует! Зачем ты выходила замуж, а? Какой с тебя толк? Я удивляюсь, что восемнадцать лет назад ты сумела родить Ксюху: это ведь чисто женское дело! На твоем месте я бы не вылезал из брюк! Хотя мужчины сегодня готовят лучше женщин...
И он ушел ужинать к соседу-хирургу, который как раз и принадлежал к числу "готовящих мужчин", любил это занятие и, конечно же, чем-то вкусным Стасика накормил.
А сейчас Наталья вновь рискнула приготовить блинчики, потому что досконально выяснила рецепт у коллеги-дикторши, все подробно записала, встала сегодня ранехонько, потренировалась и сотворила, на ее вкус. Нечто с большой буквы. Ксюха, во всяком случае, убегая в институт, Нечто оценила.
Но, говоря мужу о блинчиках, мамуля ожидала чего угодно - иронии, издевательства, недовольства, обвинений в глупости: она сознательно шла на риск, потому что, будучи оправданным результатами, он мог поднять Наталью в глазах Стасика. Но Стасик-то, Стасик: "Это именно то, что мне хотелось..." И ни намека на иронию, на издевку - тут Наталья голову прозакладывать готова!
...Он вышел из ванной, сел за стол, густо намазал блин клубничным вареньем, сваренным старушкой тещей из Бирюлева-Пассажирского (не в маму дочка пошла, не в маму), откусил краешек, ловя губами стекающее варенье, даже пальцем себе помогая, запихивая в рот клубничину, прожевал, проглотил, запрокинул голову, глаза закатил и сделал так:
– М-м-м-м-м-м-а-а-а-а...
– что в устах Политова означало высшую степень блаженства.
И отправил остаток блина в рот.
Короче, чтобы не утомлять читателей описанием утренней трапезы героя, скажем лишь: слопал (другого слова не подобрать!) Стасик двенадцать штук блинов и полбанки варенья, запил все полулитровой кружкой кофе с молоком, что в весовом и калорийном итоге составило для Политова величину невозможную: он весьма блюл фигуру, следил за весом, никаких излишеств в еде и питье себе не дозволял.
Согласимся, факт подобной объедаловки сам по себе странен, но отнюдь не говорит о каких-то сдвигах в психике Стасика. Вспомним, что накануне он заснул, не отужинав; признаем, что продукт питания удался Наталье на славу; учтем крепкий и без сновидений сон героя, его по-утреннему славное настроение и сделаем вывод: указанный факт - из числа рядовых. Наталья не глупее нас с вами, а уж Стасика знает много ближе, она все вспомнила, признала, учла - и сделала тот же вывод.
Но что ее по-прежнему волновало, так это престранное поведение мужа.