Рядом с Фрунзе
Шрифт:
— Дорогие птички попались в клетку, — сказал он.
— Ну мы им всыплем как следует, а потом уж и выкурим! —отвечал Агоштон.
Земля глухо вздрагивала. Неожиданно ночное небо осветил* целая серия ракет, огненные
Ю2
хвосты их излучали яркий свет. Шаркёзи заметил перебегающие фигуры, которые залегали на миг, вскакивали и снова бежали, обгоняя друг друга.
— Проклятые махновцы! Веревка по ним плачет! Огонь!
По бегущему противнику застрочил пулемет, за ним — второй, третий. Несколько махновцев упало, уцелевшие побежали быстрее.
Моментальный блеск вспыхивающих огней. Пули так и свистят. Со всех сторон несутся
За небольшим холмом склонился над картой Фрунзе. С ним — офицеры штаба. Вокруг него на траве залегли красноармейцы.
Ночь была теплой, но под утро стало свежее. Красноармейцы томились в ожидании условленного сигнала. Наконец он прозвучал — красноармейцы быстро и бесшумно бросились вперед.
Едва они добежали до околицы, как мертвую тишину нарушил свист пуль. Наступающие красноармейцы попали под обстрел.
Шаркёзи, сопровождавший Фрунзе вместе с интернационалистами до самого поля боя, прыгнул к дереву и залег. Рядом с ним упал высокий боец, но в темноте Шаркёзи не узнал, кто это. Раздалась короткая пулеметная очередь. Одной рукой боец прижал к себе винтовку, другую поднял вверх и повалился на бок.
— Проклятые! — пробормотал Шаркёзи.
Через несколько секунд рядом упал другой боец. Он пополз было вперед, но через несколько метров остановился.
— Зубами разорву гада, если схвачу, — процедил он.
Залегли третий, четвертый, пятый, отползая в сторону и ища какого-нибудь укрытия.
Минут десять они лежали без всякого движения, стараясь разглядеть, откуда идет обстрел. Пулемет стрелял из-за изгороди, совсем рядом.
Улучив удобный момент, один красноармеец вскочил и бросился вперед. Добежав до поленницы дров, он залег. Остальные затаив дыхание ждали, когда он бросит гранату, но он лежал без движения.
Стрельба все усиливалась. В следующий момент боец быстро вскочил и, метнув гранату в сторону изгороди, упал на землю. Раздался взрыв. Пулемет противника замолчал. Все словно по сигналу вскочили и с громким «ура» бросились вперед. Село было очищено от махновцев.
Вскоре Красная Армия полностью разгромила и уничтожила банды Махно.
К концу лета 1921 года махновцы были разгромлены полностью. В Советской России воцарилось относительное спокойствие, и только на Дальнем Востоке до 1922 года продолжалась борьба с японскими интервентами.
Бойцы охраны находились в штабе фронта в Харькове. Однажды Фрунзе вызвал их к себе.
— Я позвал вас, товарищи, чтобы потолковать о будущем. Война окончилась, — говорил командующий. — Сейчас не нужен ни штаб фронта, ни бойцы охраны. Откровенно говоря, я очень полюбил вас. Буря закалила, сплотила нас. Я очень доволен вами и хочу, чтобы вы остались довольны мной. Моя обязанность — позаботиться о вашем будущем.
— Товарищ Фрунзе! Мы сердечно благодарим вас за вашу отеческую заботу, и я могу сказать, мы чувствовали себя очень хорошо. Родина наша очень далеко отсюда, да нас в хор-тистской Венгрии и не особенно-то ждут, — от имени всех товарищей ответил Агоштон.
— Мы друг перед другом в долгу, — говорил Фрунзе. — И в первую очередь решать нужно .вам, примете вы мое предложение или нет. Я думаю, тем, кто раньше занимался земледелием, а если и нет, но имеет к этому жела-
Ние, мы дадим небольшие участки земли, организуйте себе коммуну и сражайтесь
— Я сроду не обрабатывал землю, товарищ Фрунзе, но новое дело всегда влечет меня, как магнит. Я согласен и буду бороться за новую жизнь с воодушевлением коммуниста, — отвечал Шаркёзи.
— Это прекрасно, я очень рад, что командир не оставляет своих подчиненных! Я уверен, в коммуне вы найдете свое будущее. Бойцами охраны вы тоже раньше никогда не были. Не так ли? Привыкли, полюбили это дело. Хорошим командиром были. Надеюсь, и здесь не подведете, товарищ Шаркёзи.
— Не подведу, товарищ Фрунзе.
— О лошадях, телегах, коровах и прочем позаботится штаб фронта. В сорока пяти километрах от Харькова вы получите три — пять га пашни, восемь га леса и примерно столько же фруктового сада. Я полагаю, года через два у вас там рай будет. Если когда-нибудь буду в тех краях, заеду, пожалуй, и не узнаю тех мест— так вы своими трудовыми руками украсите старое кулацкое поместье, в котором вы начнете новую жизнь.
Бойцы еще раз сердечно поблагодарили Михаила Васильевича. Через несколько недель настал день прощания.
Было холодное осеннее утро, когда машины с интернационалистами выехали из Харькова. Двадцать венгров устремились навстречу новой жизни.
Фрунзе побеспокоился и о тех. кто не интересовался сельским хозяйством. Этих товарищей устроили работать по специальности.
Многие вернулись в Ташкент и Самару, так их тянуло туда. Все знали, что их там ждут...
Вот и весь рассказ о венграх — бойцах охраны Фрунзе. Они не были неземными героями, они были людьми, которые прониклись идеями социализма и храбро сражались за правду. Пока шла война, в их руках было оружие, которое позже они сменили на инструмент мирных тружеников. Но солдатами, борцами они оставались всегда. Те, кто остались живы, и по сей день, где бы они ни были — в Венгрии или в Советском Союзе, — находятся в первых рядах борцов за мир и новую, еще более прекрасную жизнь.
| Стр. | |
| Вместо предисловия | . . . . 5 |
| Под Уфой..... | . . . . 9 |
| Новое задание .... | . . . . 22 |
| Отряд охраны формируется | . . . . 25 |
| Встреча с Лениным в Кремле | . . . . 41 |
| В Советском Туркестане . | . . . . 49 |
| Хитрость басмачей | . . . . 62 |
| Падение эмирата .... | . . . . 71 |
| Разгром Врангеля | . . . . 85 |
| Против банд Махно | . . . . 97 |
| Прошание...... | . . . . 105 |