Рыбалка в Пронькино
Шрифт:
– А если я вам привезу сюда доноров?
– Привезёте доноров, товарищ полковник, получите назад своих разведчиков, без базара! Только сами знаете через какое условие.
– Через магазин что ли?
– чуть заметно усмехнулся полковник.
– Нет, Геннадий Борисович, через импланты! Дело к вечеру, давайте уже с имплантами вопрос порешаем, и вы поедете к себе на базу. А завтра утром приедете к нам с донорами, и получите взад ваших разведчиков.
– Есть предложение: мы сейчас уезжаем, потом утром - разведчики, а потом вечером - импланты.
– Мы согласны на любой
– А если я дам вам слово офицера что завтра к полудню мы сюда вернёмся и привезём доноров? Вы же умеете в мысли проникать? Ну так проникайте! Старший сержант Лиговцев! Что я думаю?
– Вы думаете что действительно вернётесь сюда к полудню. И доноров привезёте.
– Ну, видишь!
– удовлетворённо хмыкнул полковник.
– А ещё привезёте пару батарей РСЗО "Смерч" и ремонтную бригаду чтобы восстановить тягач и спустить катер на воду. Сперва получите назад своих разведчиков в тела доноров, а потом разъебените это блядское озеро вначале реактивными снарядами из леса, а потом глубинными бомбами с катера. А к стабилизатору последней бомбы примотаете за хуй перебежчика Лиговцева, так чтобы он испарился от взрыва, и каколинам ни шмотка мяса не осталось.
– А вы бы хотели чтобы я пришёл и людей привёл без оружия, со спущенными штанами и сам жопу под укол подставил?
– едко заметил полковник.
– Да нет, этого мы от вас не требуем.
– вздохнул Женька.
– Главное - чтобы вы вернулись как обещали, а дальше разберёмся. Мы верим вашему слову. Поезжайте, завтра увидимся. Сейчас я дам распоряжение нашим лягуш-кавалеристам чтобы они привели в чувство ваш десант. Только уговор - у катера, пожалуйста никаких постов не оставляйте. Оставите - пеняйте на себя! Сожрём всех без пощады! До завтра, полковник!
– Ну что, ребята?
– повернулся Женька к бывшим разведчикам.
– Айда в озеро, пулю писать!
Через двадцать минут машины федералов медленно катили по просеке через вечереющий лес прочь от Волынина озера. Мощные моторы мерно урчали, машины подпрыгивали на неровностях дороги, бойцы покачивались на сиденьях. Из-за сплетений ближних и дальних ветвей часто и каждый раз внезапно будоражили глаз яркие уколы невидимого за лесом клонящегося к закату солнца. У передней стенки кунга идущего впереди Урала лежали завёрнутые в плащ-палатки тела водителя Урагана и мичмана с катера, который попытался сесть на водительское место. Полковник Аксёнов сосредоточенно грыз незаметно для себя сорванную соломинку и пытался понять, почему вдруг хитрая озёрная нечисть, основательно покопавшаяся у него в голове, так быстро и легковерно отпустила их восвояси.
Ухмылинский лес, обычно нелюдимый и мрачный, казалось, радовался вместе с бойцами их неожиданному избавлению от неведомых озёрных чудищ. Подсвеченная заходящим солнцем лесная просека была чиста и прозрачна, и только вдали она непонятно и резко темнела. Автомобили мерно наматывали дорогу на колёса, и подозрительное тёмное марево становилось всё ближе. Ещё метров через сто оно распалось
Обеспокоенный полковник остановил колонну и собрался выслать вперёд отделение с сержантом во главе - разведать обстановку - но непонятный рой быстро приближался. Послышалось громкое басовитое гудение множества огромных крылатых насекомых.
– Шершни!!! Зажалят, блядь! Прячьтесь все!!!
– панически заорал кто-то из бойцов, видимо знавший об этих перепончатокрылых разбойниках не понаслышке. Бойцы и командиры оцепенели, а в следующий момент всё воинство кубарем повыскакивало из машин, преследуемое грозно жужжащими воздушными пиратами леса.
Бежать далеко не пришлось, потому что по обочинам дороги сплошь барражировали гигантские осы. Они неподвижно стояли в воздухе, мерно работая крыльями и басовито гудя, словно чего-то ждали. Через несколько минут весь личный состав, за исключением двоих убитых в недавнем бою, стоял на просеке между двумя густыми стенами громадных насекомых, боясь пошевелиться.
Полковник Аксёнов краем глаза увидел, как от исчерна жёлтой гудящей стены отделился один шершень, медленно подошёл к нему на расстояние вытянутой руки, сделал несколько коротких молниеносных выпадов влево и вправо и, подлетев уже в упор, замер на уровне лица полковника, басовито жужжа и словно гипнотизируя его яркими полосками на брюшке и огромными фасеточными глазами.
– Пошёл на хуй!
– рявкнул полковник на обнаглевшее насекомое.
Шершень понимающе кивнул всем телом и неожиданно резко спикировал вниз. Он задержался у гульфика полковничьего галифе всего лишь на мгновенье, но этого мгновенья хватило ему чтобы вонзить багор своего жала в основание вышеупомянутого органа прямо через хлопчатобумажную ткань.
Полковник взвыл от боли, и многочисленным эхом отозвались одновременно ужаленные бойцы. Шершни плавно взмыли вверх, их громадное тёмное облако покружило над просекой, над постепенно приходящими в себя бойцами, со стонами осматривающими и ощупывающими ужаленные места, в основном, солдатские жопы, и всё с тем же мерным гудением разделилось на множество меньших роёв, которые разлетелись по сторонам и скрылись в лесной чаще.
– Как самочувствие, Геннадий Борисович?
– никакого Женьки Мякишева рядом в помине не было, но полковник слышал его голос ясно и отчётливо, словно в наушниках.
– Вот вы и получили обещанный имплант. Поздравляю с причастием! Будем теперь вместе работать над оздоровлением вашей природы.
Полковник хотел было послать наглое озёрное чудовище по матушке, но какая-то неведомая и мудрая сила внезапно удержала его язык и повернула мысль совсем в другом направлении.
– Ну что ж, будем работать.
– сдержанно ответил полковник.
...Окончив просмотр хроники событий прошедшего дня, Толян медленно повернулся на другой бок и стал плавно облетать огромный горный выступ, поросший девственным лесом. Его прорезала неожиданными зигзагами бурная речка с кристально чистой водой, пенившейся на многочисленных порогах, а затем низвергавшейся вниз крутой параболой водопада, переходящей в отвесно падающий водяной поток, грохочущий о дно ущелья.