Рыцарь ее сердца
Шрифт:
— Сибилла, с вами все в порядке? — повторил Джулиан.
— И с какой целью графиня передала вам это? — спросила она, не обращая внимания на последний вопрос. Сейчас Сибилле было наплевать, что ноги почти подкашиваются, отказываясь держать ее на ровном месте. — И зачем вы передали портрет мне?
— У меня есть один ответ сразу на два вопроса. Я хочу показать вам истинную природу женщины, защищая которую вы сами роете себе могилу.
— Я вас не понимаю, — нахмурившись, произнесла Сибилла, стараясь привести в порядок свои воспоминания, теряясь в догадках, чему же теперь
— Леди де Лаэрн искренне любила вашу мать. Они росли вместе, и Сибил считала Амицию родной сестрой, невзирая на то что последняя числилась в штате прислуги.
«Она не была мне сестрой!» — раздался в голове вопль Амиции.
— Бессмыслица какая-то, — поморщилась Сибилла.
— Ну почему же бессмыслица? — спокойно продолжил Джулиан, приближаясь к Сибилле и вглядываясь в портрет. Она инстинктивно, до боли, стиснула пальцы, и Гриффин указал на потемневший край резной рамки. — Видите, здесь сажа? Мать леди де Лаэрн была настоящей женщиной, спасшей Амицию от нищеты и сиротства в сточной канаве. Когда предательство Амиции раскрылось, де Лаэрн-старшая бросила ее портрет в огонь, и только Сибил, отказываясь верить в мерзкую измену, выхватила его из пламени обратно. Хотя, по мне, действия ее матери были вполне обоснованны.
«…Она не была мне сестрой!
— …Маман, а что означает мое имя?
— Сибилла? Так ласково называют Сибил, конечно…»
— Но… — Сибилла замолчала. Сейчас у нее не было сил распутать эту ужасную головоломку, особенно перед лицом Джулиана Гриффина. Глубоко вздохнув, она с трудом раскрыла одеревенелый рот и, посмотрев снизу вверх на представительного лорда, в глазах которого светились понимание и участие, произнесла: — Благодарю вас, лорд Гриффин.
— Благодарите меня? — удивленно вскинул брови Джулиан.
— Безмерно благодарю! — многозначительно повторила Сибилла. Прижав портрет к груди, она на шаг отступила от Гриффина. — А теперь должна попросить у вас прощения, я слишком устала за день. Спокойной ночи!
— Подождите, Сибилла, — удержал ее за локоть Джулиан.
Она выдернула руку, коротко вскрикнув так, словно в ней взыграл первобытный инстинкт напуганного животного; казалось, этот звук потряс ее собственные уши. Гриффина отбросило в сторону к каменной стене, освещенной пламенем, и его башмаки на мгновение застыли в воздухе.
— Не прикасайтесь ко мне! — тихо прошипела Сибилла ледяным тоном.
Но и после этой проделки Джулиан взглянул на нее безо всякого потрясения, страха или ненависти, в его глазах читалось лишь встревоженное беспокойство.
— Вы не одиноки, Сибилла, — ответил он спокойным тоном. — Я здесь, я на вашей стороне, и вы можете рассказать мне все.
Без лишних слов она выскочила в открытую дверь, и ее легкие шаги дробно застучали вниз по лестнице, отдаваясь эхом, кружащим по длинной спирали, снова и снова, вторя голосу, звучащему у нее в голове: «Глупая девчонка! Глупая, глупая, глупая, девчонка! Что ты натворила?»
Глава 13
Было новолуние, и небо, покрытое толстым слоем облаков и поднимающимся дымом от множества лагерных костров, не пропускало скудного
«Если тебя поймают, я не знаю, что с тобой сделают, но это будет ужасно…»
Сибилла была не просто напугана, ее трясло от ужаса…
Тем не менее она считала себя такой же патриоткой, как и ее отец. Такой же, как и друг ее матери де Монфор. Невзирая на то что отец в жизни не произнес ни слова о семьях Одихема и Кенилворта. Она не имела ни малейшего представления о причинах такого молчания. Ведь, казалось, и лорд де Монфор, и ее отец желали для Англии одного. Объединения. Законности. Мира.
Ничего, она исполнит свою часть дела. Как бы там ни было, ее отец относился к группе мужчин, которые, быть может, уже были стары для боя, но как только гражданские беспорядки подходили к концу, он почти никуда не отлучался из Фолстоу. Сибилла могла часами сидеть на верхней ступеньке башенной лестницы, наблюдая, как он копается в книгах, и ожидая, что, закончив, позовет. Нет, она никогда не станет просить помощи, как маленькие сестры Си и Эли! Ее удел — научиться управлять Фолстоу. Отец научит ее, он обещал. И Морис Фокс тоже держал свои обещания.
Раскрыв глаза, Сибилла осмелилась посмотреть вдоль боковой стенки лагерной палатки. Чисто. Именно отсюда была видна ее цель — центр лагеря. Эта площадка представляла собой почти равносторонний освещенный треугольник, одна сторона которого была ей совершенно открыта.
Задыхаясь, она вбежала в освещенное пространство и резко остановилась, увидев перед собой мужчину, использовавшего складную табуретку в качестве стола.
— Ну и какого черта?
— Я знаю дорогу, — прошептала Сибилла. — На Льюис есть дорога, которая никому не известна. Я могу показать вам ее… — Ее голос оборвался.
Плач и рыдания, казалось, сотрясали массивные камни комнаты.
Отца больше нет. Он умер, погиб в Льюисе.
— Ой, доченька, что же мы будем теперь делать? — Амиция горестно всхлипнула, прижавшись к волосам Сибиллы. — Что нам делать в одиночестве и отчаянии? Скоро король придет за нами, и никто нас не выручит. Будь прокляты все эти годы, приведшие к такому бесславному концу…
Сибилле показалось, что она прикоснулась к ледяной глыбе, но в отличие от матери у нее не оставалось сил даже на рыдания. У нее не получится ни поддержать ее, ни уж тем более успокоить. У Сибиллы не хватало духа задать вопрос, как именно они могли предать короля и кто вынудил их на этот шаг. А с другой стороны, мир потерял свои краски, и теперь ее это просто больше не заботило.