Рыцарь Фуртунэ и оруженосец Додицою
Шрифт:
Четверг 21 мая 1942. Сегодня на нашу долю выпали трудные испытания (эту фразу он от кого-то, конечно, услышал, но вот какое у нее получилось продолжение), как бы не пришлось нам дать деру, противник нас почти окружил, а мы все чего-то ждем. (В чем же причина таящейся здесь драматичности? — мог бы спросить аналитик. В этом соседстве «заимствованной» фразы и выражения прямого, хотя и сдержанного ужаса? В этом «все чего-то ждем»? Или в наших исторических познаниях? Ведь нам хорошо известно, что в том, 1942 году человечество поставило на карту все.
Вызвана
Пятница 22 мая 1942. Весь день пилили дрова для печей.
Суббота 23 мая 1942. Приготовились к выпечке хлеба, растопили печи.
Воскресенье 24 мая 1942. Сегодня, 24 мая, начали выпекать хлеб, добрый, белый как снег хлеб. (И кто это додумался сделать из Г. П. воителя?)
Понедельник и вторник 25 и 26 мая. Все время выпекали хлеб, из 6 Корпуса и 4 Дивизии приезжали машины за продукцией.
Среда 27 мая 1942. Опять же производим хлеб, я — в ночной смене. Сегодня хлынул дождь и застал меня при корыте с бельем. (Итак, капрал Г. П., точно рачительная хозяйка, выпекал хлеб и стирал белье в степи недалеко от Буга. Только вот беда — порой лили дожди и ненастье заставало капрала у корыта с бельем.)
Четверг 28 мая 1942. Опять же пекли хлеб, а как кончилась смена, залез в палатку, где пролежал до 12 ч., а после отправился на выгон и там во сне увидел Матушку — будто она лежала в постели, а потом показался и шурин Панаит, а под конец привиделся пожар у крестного, горел камыш и скирда соломы, и он перебрался к господину учителю, да и там все полыхало.
Пятница 29 мая 1942. Сегодня выпечка прекратилась, завтра отправляемся ближе к фронту.
Суббота 30 мая. Воскресенье 31 мая и понедельник 1 июня 1942.
За означенные дни прошли 100 км через Лозовую, маленький городишко, а какие деревни, не упомнил названий. По дороге видели разбомбленную немецкую технику, убитых немецких коней со всей сбруей, на обочине ящики с тротилом, а на дорожном повороте место, где бомба угодила в машину, раскидала ее на мелкие части, а воронка такая — телега влезет. В городе Лозовая видели дома, прошитые пулеметными очередями. В понедельник 1 июня добрались до Барвенкова, в 12 часов ночи стояла полная и светлая луна (как в стихотворениях Болинтиняну[5] о Михае-князе). Нарвал травы, постелил и заснул, а на второй день 2 июня накрыли палатками печи и приготовились выпекать хлеб. На дорогое мы видели венгерские и итальянские части, с итальянцами заговорил, оказалось, много понятных слов, схожих с нашими.
Среда 3 июня. Сегодня стирали белье, выдали новые рубашки, старые совсем истрепались. Говорят, в лесу на берегу Донца русские части, их оттуда никак не могут вытеснить, разве что лес поджечь. Пишу вечером, а по шоссе идут десятки и сотни немецких танков из Крыма — на фронт. Водители, то есть танкисты, в голубых формах с черными пилотками и в очках. Находимся в Барвенково,
Четверг 4 июня 1942. Сегодня заступил в дневную смену по выпечке хлеба. После 12 часов пошел ливень, густой, будто дымная стена, здорово подмочил мешки с хлебом и мукой.
Пятница 5 июня 1942. Опять же выпекали хлеб, а после обеда пришла баришна, по-нашему Домнишоара, будет работать с нами. Пока я пишу, налетели два самолета, сбросили бомбы.
Суббота 6 июня 1942. Ничего нового, все хлеб пек, а как только кончилась смена, пошел к лагерю военнопленных, обменял кусок хлеба на ремешок.
Воскресенье 7 июня 1942. Дождь и бешеный ветер. После обеда вдруг налетели пять английских самолетов. Зенитки стреляли во всю мочь, но ни одного не сбили.
Понедельник 8 июня 1942. Сегодня, как и вчера, холодный дождь и сильный ветер, стужа такая, что стынут руки, всю ночь дрожмя дрожал.
Вторник 9 июня 1942. Опять сегодня пожаловали самолеты, покружили, но бомб не скинули. Зенитная антилерия стреляла по ним, они и улетели. Потом во второй раз прилетели, бомбили, а наша антилерия сбила два самолета, я сам видел место, куда они упали.
Среда 10 июня 1942. Всю ночь с 9 на 10 шла бомбежка, досталось вокзалу, на путях стояли вагоны с бочками бензина, те враз заполыхали. Сказывают, ихний генерал Тимошенко собрал большое войско, налаживался наступать, а его потеснили. С 1 по 10 июня будто захватили в одном лесу много танков, машин, пушек и разного рода оружие и боеприпасы.
11 и 12 июня 1942. Оба дня были покойные, занимались только выпечкой хлеба.
13, 14 и 15 июня 1942. И эти три дня выпекали хлеб, было тихо, самолеты не летали.
Вторник 16 июня 1942. В ночь с 15 на 16 в час пополуночи стал накрапывать дождь, но молнии полыхали во все небо. Случайно угодило в одну избу, та сразу сгорела со всеми людьми. Видел своими глазами, страшно до жути. (Конечно, капрал вкладывал в слова «случайно», «страшно до жути» свой особый смысл. Впрочем, смысл вполне понятный.)
(7 февраля 1977 года, четверг.
Узнал случайно от племянника капрала, который учится в восьмом классе, что Г. П. захворал и госпитализирован в Ф. для обследования. Он пытался бросить курение, и это, кажется, не пошло ему на пользу. Надо будет проведать его.)
Среда 17 июня 1942. Занимались только выпечкой хлеба, на фронте тишина, противник не атаковал.
Четверг 18, Пятница 19 и Суббота 20 июня. Выпечка хлеба проводилась спокойно, налетов не было. Немцы заняты тем, что вывозят захваченную добычу — пушки, пулеметы, ручн. пулеметы, минометы разного калибра, винтовки, телефонный кабель и поношенную обувь.
КАК И В ПРЕЖНИЕ ДНИ ТИШИНА И ВЫПЕЧКА ХЛЕБА. (ЛУЧШАЯ ПОЭМА В ЧЕСТЬ ДНЯ 21 ИЮНЯ 1942 Г.)
Понедельник 22 июня 1942. Сегодня, в понедельник 22 июня, весь день летали к фронту трехмоторные самолеты, там большой лес, деревья с метр в обхвате, а то и больше, и лес тот будто окружен румынской армией, а фронт обогнул лес и двинулся дальше, на восток, через Дон.
Вторник 23 июня 1942. Сегодня привезли около 300 раненых в госпитали города Барвенкова из 20 Драбантского и тоже из 21 пех. и 5 Драбантского полка.