Рюрик. Сын Годолюба
Шрифт:
– Береги сына!
Новоиспеченный отец, толком и не понявший, что такое отцовство и как быть родителем народившемуся сыну, быстро коснулся сухими, горячими губами лба Рюрика. И вроде и мал сынишка, и ничего не должен понимать, а на отца вроде как посмотрел испуганно… И тоскливо. Умила, законная жена, подавшая мужу ребенка, только отчаянно всхлипнула, не сумев ничего толком сказать уходящему на сечу Годолюбу – лишь кивнула уже вслед. Ибо горло ее перехватило от страха и рвущихся наружу рыданий... А вот Рада – младшая и уж больно воинственная сестра (ей бы мальчишкой родиться, добрый был бы воин!), яростно
– Убей их всех, брат! Пусть знают, как нападать на ободритов!
Годолюб невольно усмехнулся – после чего отрывисто воскликнул:
– Открыть ворота!
Тотчас заскрипели прочные дубовые створки, отрываю дорогу к причалам – а князь обратился к дружинникам с короткой речью:
– Гриди мои, славные мои воины! Не на жизнь – на смерть зову вас за собой, потому как живыми нам из этой сечи не выйти… Кто трусит, кто готов бежать, предав честь воинскую – пусть бежит прямо сейчас! Покуда даны еще не высадились – и не догнали труса вместе с женкой его и детками!
Никто не стронулся с места – и приободрившись, Годолюб закончил:
– Не мы пришли к ворогу, не мы звали к себе данов! Но коли явились они на брань – то пусть сполна кровью умоются! Ворог запомнит нас – и будет вспоминать грядущую сечу в самых жутких ночных кошмарах! Гойда!
– Гойда!!!
Сквозь открытые ворота княжьей твердыни ринулась в бой дружина Годолюба в сто двадцать воинов, следуя под стягом с пламенным соколом Вышеславичей… С пламенным соколом-рарогом!
И уже вдогонку брату и его воям Рада воскликнула:
– Пусть сегодня сокол заклюет ворона! Пусть сегодня сокол заклюет ворона… - повторила девушка уже тише свою молитву-оберег, яростно сжимая кулачки.
Этой весной Раде исполнилось всего-то шестнадцать лет…
И не ведала ни она, ни средний брат ее, что старший их родич и верховный князь ободритов Дражко прямо сейчас прорубается из осажденной крепости, теряя последних своих воинов. Прорубается, чтобы бежать! Бежать… И собрать войско против восставших смолинцев и глинян, подло предавших союз ободритов и своего князя – и ударивших одновременно с данами!
Нет, не ведал о том Годолюб, посылая людей своих в искусно подготовленную ворогом ловушку…
Глава 2. Схватка с данами.
Велиград, стольный град князя Годолюба, вождя бодричей. Лето 808 года от Рождества Христова.
То ли не выветрившийся еще хмель, то ли сама многочисленность кораблей данов, то ли гнетущее чувство неизбежного конца (а может, и все вместе!) помешали Годолюбу правильно оценить размеры «Клака», по-славянски «Ворона» – драккара конунга Гудфреда. Ибо последний нес не жалкие полсотни, а целых восемь десятков хирдманов! Ладьи-то славян поменьше будут… А потому на сто двадцать гридей (дружины трех ободритских судов), спешащих к месту высадки конунга, пришлось около ста восьмидесяти данов – на треть больше ворогов, на целых шестьдесят хирдманов!
И пусть уже открылись ворота Велиграда, ведущие к причалам, и Ратибор с Бояном уже повели на помощь князю ополчение и дружины купеческие – но и множество драккаров датских вот-вот пристанут к берегу… Только победа в самом
Обе стороны это понимают…
На стороне данов – преимущество в численности. Однако они только начали высадку и не успели построиться, объединить хирды; ободриты же ясно видят свою цель, стремительно приближаясь именно к «Ворону»! И когда до драккара Гудфреда осталось три с половиной десятка шагов, над головами дружинных раздался зычный крик князя:
– Сулицы!
А в ответ, с секундным запозданием, проревел приказ:
– Скъялборг!
Ступившие на причал даны вытянулись в единую линию в три-четыре ряда глубиной. А по команде херсира, вовремя среагировавшего на опасность, они принялись спешно строить «черепаху»… Хидманы первой линии чуть присели, опустив щиты к поясу и прикрыв ими грудь и живот, воины второй линии подняли собственную защиту над головами соратников под небольшим углом, заодно прикрыв и себя. Оставшиеся же даны вскинули щиты над головами, смыкая их краями… Но успели не все!
Как и не все хирдманы успели покинуть драккар в тот миг, когда град славянских дротиков обрушился на их головы…
Ободриты умеют метко и с большой силой кидать свои сулицы – при этом точно выверяя бросок так, чтобы дротик не кувыркнулся в воздухе, не рухнул на землю древком. И следующие впереди гриди смогли сделать бросок с подбега, чуть увечив дальность полета сулицы – дротики их обрушились на драккар и тех данов, кто не успел еще спрыгнуть на причал! Одного сулица так вовсе и поразила прямо в прыжке, бросив раненого в воду… А те воины, кто бежал в глубине строя, метали дротики по-ромейски – зажав древко обратным хватом и направив его вдоль опущенной вниз руки. В момент же броска их сулицы взмыли практически отвесно вверх! Но в нужный миг рука опытного дружинника немного наклонит острие дротика так, чтобы он хоть и навесом, но полетел именно в сторону ворога…
– Клином! Вперед!!!
Атакующее построение малой дружины – практически всегда клин. Стена щитов «скъялборг», у древних римлян известная как «черепаха», есть сугубо защитное построение, позволяющее пережить обстрел врага практически любой плотности. Главное – успеть вовремя ее построить… Иногда «стеной щитов» именуют также ровный строй пешцев, сходящихся с противником так, чтобы удержать единую линию сомкнутых на уровне груди щитов, ощетинившись при этом копьями! Но это на самом деле это уже «еж» копейщиков…
А поскольку гриди Годолюба – все воины умелые, освоившие ратное искусство под началом опытных наставников вроде Бояна (а кто-то успел уже и пролить кровь саксов), то и перестроились они в клин прямо на бегу, перед самым ударом… Разгоняя кровь в жилах яростным кличем:
– Бе-е-е-е-ей!!!
– Вер вик, херек ком!
На славянских клин обрушился встречный град дротиков-гафлаков и легких метательных топориков-франциск. И пусть дружинники также перекрылись щитами, стараясь поднять их над головами или на уровне груди, монолит «черепахи» на бегу сохранить невозможно – а ударивший в лицо дротик несет с собой неотвратимую смерть… Увы, звенья кольчуги также не могут остановить остро наточенный наконечник легкого метательного копья.