Рюрикович 3
Шрифт:
— Кто там? — чуть прищурился Владимир Васильевич.
— Князь Дворжецкий Павел Николаевич! — выступил вперёд пожилой мужчина с такой обширной лысиной, что на ней как на футбольном поле затеяли игру отблески ламп. — У меня к вам жалоба на вашего брата младшего!
— Что за жалоба такая? Неужели важнее нашего заседания? — недовольно пробурчал царь.
— Ну, не настолько, — чуть стушевался князь Дворжецкий, однако же продолжил. — Ваш младший брат свёл моего единственного сына с ума. Теперь мой Мишка под себя ходит и всё время титьку мамкину требует…
—
— Ну-у-у, — замялся Дворжецкий. — Какие-то у них недопонимания возникли, вот мой сын и был вынужден убить тотемного зверя. Но это только в целях самозащиты! Надо бы как-то повлиять на вашего брата младшего, а то ведь так весь цвет и красу наших элитных войск под ноготь загонит!
Царь неожиданно усмехнулся. Он уже знал из донесений с Царского училища, что там случилось.
— Знаете, Павел Николаевич, а из своих источников я слышал немного иную историю. Но что касается моего младшего брата… Я не буду противиться, если вы вызовите его на дуэль. А что? Потребуйте от Ваньки контрибуцию! Я даже поставил бы на этот бой!
На лицах присутствующих появились улыбки. Многие представили толстенького дворянина против молодого и подтянутого царевича. И если бы такой бой состоялся, то поставили бы они точно не на дворянина…
— Да я… в общем-то… — замялся князь.
— Ну, посмеялись и хватит, — опустил уголки губ царь. — Если у вас есть что-то против Ваньки, то к нему и обращайтесь по этому вопросу. Я преград чинить не буду. Он своенравием всех от себя отвернул. Как у отца в опале был, так и мне не нравится. Закончили с этим! Княжич Бельский! Что вы хотели сказать по поводу сражения с татарами?
Глава 10
Финансовая часть наших накоплений оставляла желать лучшего. Лишних денег у нас не наблюдалось, а тех, что были в наличии, надолго не хватит.
Да ещё и штраф за Дворжецкого пришлось заплатить нехилый. Пусть я и пытался оправдаться тем, что это он невинный розыгрыш превратил в трагедию вселенского масштаба, но… Показания Бельского, Романова и Шуйских принесли свои плоды.
Мне назначили такой штраф за нарушение, что с трудом удалось сдержаться от ругани. Впрочем, деньги — дело наживное, однако, как же трудно было расстаться с этим наживным! Всё-таки я заработал их потом и кровью, а пришлось отдавать из-за какого-то дурака!
В магазин Гиви Толстяка я успел оттащить все сущности, какие были в тот момент у меня. И цену хозяин магазина дал справедливую — не торговался. До него дошли слухи о кончине Февраля и он, как опытный торговец, сумел сложить дважды два.
Однако, цены за аренду поместья, за оплату обучения, а также на зарплаты работникам съели основную часть дохода. Годунов грозился написать папеньке, но речь его звучала настолько неуверенно, что… В общем, я решил пойти на вольную охоту.
На языке ведарей это означало выйти на охоту в те Омуты, которые не зарегистрированы под закрытие. На дикие Омуты, которых в последнее время возникало немало. Они подобно поганкам после дождя
На ведарской карте в сети подобные Омуты обозначались серыми кружками. То есть возмущение магического поля при их появлении на Земле сразу выделяло окружающий регион серой зоной.
Уже только зайдя в Омут ведарь мог определить характер возникшего опасного участка. Мог придать на карте цветовую градацию от красной, простой, до фиолетовой, самой опасной.
И серых зон на карте становилось всё больше и больше. Возмущения при появлении Омутов накатывались волной по мере продвижения татарской рати по Руси.
Ежедневные сводки приносили нерадостные вести. Один за другим русские города оказывались в осаде, а татарские войска планомерно продвигались к столице. Татары пока не брали большие города, но захлестывали мелкие.
Видеоролики того, что они творят в захваченных деревнях и городах не раз заставляли меня стискивать зубы. Людей угоняли в рабство, женщин насиловали, а стариков убивали на месте. Татары сами снимали эти ролики и выкладывали в сеть, словно хвастались своими похождениями.
Я уже не раз подступал к нашему руководству с просьбой отправить на фронт, но те отказывались напрочь. Я злился, но ничего не мог поделать. Оставалось только ходить на занятия и учиться, пока татарская рать ломала берцами ромашки на русских полях. Впрочем, подобное настроение разделяли и мои однокурсники.
Но если татар с их захватническими привычками ещё можно как-то понять, то вот те чудовища, что вырывались из Омутов… Они просто занимались уничтожением населения. Там, где деревни давали на откуп Омутов, оставались только пепелища и разрушения. Ни одной живой души не выживало…
Поэтому ведарский состав не стал препятствовать моей заявке на вольную охоту. Если ведарь хочет сам пойти на риск, то это его личное решение. А в последнее время любая помощь подобного рода может пойти во благо общества.
— Я пойду с вами, Ваше Высочество! — сказал Годунов, когда я объявил о своём намерении, а также показал на небольшую серую зону, возникшую в паре десятков километров от Белоозера.
Мы находились в гостиную и как раз обедали. Кухарка Марфа расстаралась на славу, приготовив нам роскошный обед из самых простых продуктов.
Передо мной стояла почти пустая тарелка горячего борща, источающего ароматный пар. Рядом лежал свежий хлеб, ещё теплый после духовки. Краем глаза зацепил приближающуюся Меланью с подносом в руках.
— Как наживка пойдёшь? — хмыкнул я в ответ. — Что же вполне сгодишься!
— Да уж, наживка получится лучше некуда, — поддержал Ермак Тимофеевич. — Только надо бы к дереву привязать, чтобы наверняка!
Меланья поставила перед каждым по тарелке с золотисто-коричневым жареным картофелем. Картофельные ломтики были покрыты аппетитной корочкой, а внутри они оставались мягкими и сочными. Запах сливочного масла смешивался с ароматами мелко порубленной зелени, создавая неповторимый букет вкусов и ароматов.