Рюрикович 3
Шрифт:
Тогда хоть стой, хоть падай, доказывай, что не верблюд… В принципе, одного указующего перста будет мало. Ведь так ткнуть пальцем можно в любого, но не у любого найдётся колье.
Да, я мог бы предложить Бесстужевой свою помощь, мог бы попытаться уловить запахи тех, кто был в её комнате, но… Если вдруг окажется, что колье стыбзила прислуга, то потом княжна захочет меня отблагодарить! А это снова постель, снова ласки, а потом снова расставание?
Опять эмоции, на этот раз уже с ними будет труднее справиться, а…
Черт
Ну нет, вряд ли. Хотя…
— Вспоминайте, где вы видели свою вещь в последний раз. Как можно ярче представьте её себе. Вспомните те ощущения, какие вы испытали при виде этой вещи в самый первый раз. Какие эмоции появились у вас в тот момент… — негромко приговаривала Марина Алексеевна, удерживая руку госпожи Бесстужевой.
— Как думаете, Иван Васильевич, найдёт? — шепнул Годунов.
— Не знаю, но хотя бы пытается. Это уже что-то, — так же тихо ответил я.
Сеанс продолжался. Марина Алексеевна держала княжну за руку, закатывала глаза и вздыхала. Мне почему-то это всё казалось чем-то из области мошенничества, но… Остальные заинтересованно смотрели на происходящее.
Преподавательница потребовала телефон, открыла приложение с картой и, не глядя, начала увеличивать масштаб.
— Ой, это Белоозеро, — проговорила сидящая рядом княжна Карамзина. — А вот и улица. А это…
Она ахнула и округлила глаза. Этими круглыми глазами уставилась на меня. Ведь не на Годунова, а именно на меня.
— Господин Рюрикович, это ваше поместье? — спросила Бесстужева таким ледяным тоном, что по поверхности парты побежали разводы дорожек инея.
И чего спрашивать? Ведь знает же, что моё.
Я только криво усмехнулся:
— Скорее всего, это какая-то ошибка, Екатерина Семёновна…
— А ведь ещё что-то говорил о чести, — послышался из-за спины голос Романова.
— И я готов повторить сказанное не только словами, но и другим способом! — обернулся на него и постарался окатить презрением из невидимой бочки.
— Но получается, что слова остаются лишь словами, — хмыкнул тот.
— Иван Васильевич, но как же это? — спросила Карамзина. — Как такое могло получиться?
— Я уже сказал, что это какое-то недоразумение, — ответил я.
— Конечно! Какие бы финансовые трудности мы сейчас ни испытывали — Иван Васильевич никогда бы не опустился до воровства! — выскочил вперёд Годунов.
Вот уж поддержал, называется… Лишний раз напомнить о наших проблемах, да ещё и в одном предложении со словами о воровстве. Тут даже те, кто не верил в подобное, мог просто начать сомневаться.
А мне оно надо?
Я не до конца пока что понимал происходящее, но чувствовал, что это какая-то подстава.
— У нас
Всю его речь княжна Бесстужева смотрела на меня. В её глазах читалась такая бездна разочарования, что я только вздохнул и развел руками:
— Если на то пошло, то вы можете лично перевернуть наше поместье вверх тормашками. Я докажу, что не брал ваше колье, княжна!
Я знаком с разочарованием в людях не понаслышке. Знаю, каково это — поверить человеку, а потом смотреть вот таким вот взглядом.
Разочарование бывает тихим шепотом души, который медленно, но неумолимо разрушает наши ожидания. Оно подобно серому туману, окутывающему сердце, когда мечты рушатся, а надежды блекнут. Это чувство разрастается, словно холодный ветер, пронизывающий до костей, оставляя за собой лишь пустоту и усталость.
Разочарование стирает краски жизни, превращая всё вокруг в бесцветную массу, где радость кажется недостижимой, а будущее — мрачным и неопределённым. В такие моменты мир теряет свою привлекательность, а каждый шаг становится тяжким испытанием.
Но я-то ни в чём не виноват! И то, что сейчас происходит, можно посчитать одной большой ошибкой!
И всё ведь основано только на догадках преподавательницы «Предсказания и пророчеств»! А если она ошибается?
— Да? А может нам всем вместе отправиться в это небольшое, но увлекательное путешествие? — не смог удержаться Бельский.
— Не припомню, чтобы я вас звал, — осек я этого наглеца.
— А нас и звать не нужно! Мы сами рады удостовериться в чистоте и нравственности царской особы, — ещё шире улыбнулся Бельский.
— Или вам-таки есть что скрывать, Иван Васильевич? — гаденькую улыбку Романова можно было сравнить только с лыбой старой жабы, которая только что сожрала всю кладку ненавистной соперницы.
— Нам нечего скрывать! — снова влез Годунов. — И мы хоть всю группу готовы пригласить в своё поместье! Правда, Иван Васильевич?
М-да, с таким другом и врагов не нужно. Вот неужели он совсем не чувствует подставу? Или настолько уверен в себе, что готов распахнуть двери кому угодно?
— Я не хотел бы видеть некоторых людей в тех местах, где отдыхаю! — попытался выправить ситуацию, но…
— Да ладно! Пусть посмотрят, Иван Васильевич! А мы потом посмотрим на их лица, когда ничего не найдут, и выйдут опозоренными из поместья! — расхрабрился Борис.
Вот прямо-таки подмывало врезать ему под ребра, чтобы не распускал язык. Однако, уже было поздно.