Рюрикович 3
Шрифт:
Бесстужева и Карамзина поклонились нам, извинились за беспокойство и отправились следом за Романовым и Бельским.
— Я вот не понял, а что это такое произошло? — спросил Ермак. — Что случилось-то?
— Со временем разберемся, — проговорил я и посмотрел на княжну Мамонову. — Правда же разберемся, Милана Корнеевна?
— Уверена, что со временем всё станет ясно, — кивнула она в ответ.
На миг мне показалось, что её лицо удлинилось и слегка порыжело. Но только на миг. В следующую
— А что насчёт чая? Да ещё со свежими плюшками? Я бы не отказалась их съесть в хорошей компании.
Тут же Годунов и Ермак сделали стойки, а потом ринулись наперебой угощать княжну. Они скрылись в поместье. Я же посмотрел на часы. Возвращаться и отчитываться перед остальными одногруппниками оставлю на долю Бесстужевой и Карамзиной.
Свою часть славы я получу и завтра, а также извинения от тех, кто посмел во мне усомниться. Сейчас же следовало продумать — как вызвать на разговор княжну Мамонову?
Сразу она вряд ли признается, а выставить её на улицу просто так… Этому воспротивятся Годунов с Ермаком. Влюбленные сойки будут прыгать и вопить о произволе.
Но и оставлять врага за спиной тоже не дело. Да, пословица говорит, что «друзей держи близко, а врагов ещё ближе», но вот за спину врагам заходить ни в коем случае давать нельзя.
В принципе, схема с колье была мне понятна. Она ясна, как дважды два — Бесстужева могла попытаться отомстить мне за расставание, вот и сговорилась с княжной Мамоновой. Та же проникла ко мне в комнату и подбросила колье.
Неясна ещё роль Завацкой в этой истории, но преподавательница могла случайно прочитать мысли Бесстужевой… Или в самом деле увидела, где находится колье? В таком случае я мог только снять перед преподавательницей шляпу — подобное прорицание очень сильно могло пригодиться в будущем.
— Что, Иван Васильевич, не нашли сударчики у нас ничего? — подошел Михаил Кузьмич.
— Не нашли у нас, — хмыкнул я. — В другом месте отыскали.
— Во как, — покачал он головой. — А ведь чуть ли не все комнаты дыбом поставили. Мне теперь придется полдня приводить свою в порядок.
— Неприятности случаются. Приведем в порядок, не страшно. Можно Меланью попросить помочь, или Марфу…
— Да сам справлюсь, — отмахнулся водитель. — Главное, что ваше имя осталось незамаранным!
— Это да, — кивнул я. — Воспользовались ситуацией, что у нас небольшое безденежье началось… Кстати, а что у вас там за дело с купцом из Глушково? С Рябовым, кажется? — спросил я.
— А, с купцом-то? Так можно до него махнуть! — оживился водитель. — Всё же лучше, чем по комнате разбросанные вещи собирать.
— Шаровая не подведёт?
— Доберемся. Не должна стукнуть. У меня же все детали наперёд должны быть поменяны, я же с ней просто
— Тогда сейчас пообедаем и отправимся. Не дело на пустой желудок делами заниматься.
— Чаем с плюшками закинемся? Ведь у наших баб времени не было на готовку.
— Можно и чаем с плюшками, — кивнул я. — Заодно Годунова с Ермаком заберём, пока они госпожу Мамонову насмерть не заговорили.
— Вот и хорошо, тогда скажу купцу, что мы через час будем, — обрадованно кивнул водитель.
Глава 19
До Глушково мы доехали за полчаса. Конечно, следовало бы самого купца пригласить к нам, но…
В нашем доме всё было перевёрнуто вверх тормашками. Можно было бы всё обсудить в ресторане, однако, снова вступало то самое противное «но»…
На ресторан у нас может и хватило бы финансов, но зачем тратиться, если есть приглашающая сторона? Да и подслушать запросто могли в этом гнезде удовлетворения голода. А у нас же дело деликатное, не требующее большой огласки!
— Если будет ластиться и требовать каких-нибудь преференций перед престолом, то лучше его сразу на фиг не посылать! — убежденно говорил Годунов, пока мы ехали. — Лучше выслушать с глубокомысленным видом, покивать и потребовать материального подтверждения его лояльности.
— А как же просто помочь человеку? Куда подевался ваш гуманизм и сострадание? — хмыкнул Ермак.
— Когда в кармане дыра, то через неё запросто могут просочиться не только гуманизм и сострадание, но также жалость и доброта, — буркнул Годунов.
— Господа, если у вас такая забота о деньгах, то я могу одолжить, — проговорила сидящая между Ермаком и Годуновым княжна Мамонова. — Конечно, у меня немного, но…
Да, нам пришлось взять её с собой! Сказала, что ей грустно сидеть в доме и она хочет развеяться. Если мы не против, конечно…
Я сначала пытался этому воспротивиться, однако, Годунов с Ермаком дружно признали меня врагом рода человеческого и сказали, что в таком случае они тоже не поедут. Да, на этот наглый шантаж я мог бы поставить обоих раком, а потом всыпать каждому по первое число, но потом подумал — а может быть и в самом деле взять её с собой?
А что? Так Мамонова и на виду будет и всяких козней не устроит. А если что сотворит непотребное, то своими поступками покажет своё гнилое нутро и отвернет этих двоих влюбленных карасей. Поэтому она сейчас едет, зажатая между Годуновым и Ермаком, а я восседаю на переднем пассажирском сидении в роли впереди глядящего.
— Никаких ваших денег мы не возьмём! — тут же оборвал её Годунов. — Мы — мужчины! И мы сами способны заработать нужные нам суммы!
— Да! В крайнем случае — украдём! — поддержал как мог Ермак.