Рюрикович 3
Шрифт:
— Только дёрнитесь и я не больше не буду добрым! Шаг влево, шаг вправо считается побегом! Прыжок на месте — провокация! Попёрдывать можно, но через раз! — отчеканил я.
— Да хорош, царевич! — пробурчал беглец. — Чего я тебе сдался-то?
Беглецом оказался мужчина лет двадцати пяти. Крепкий, широкоплечий, русоволосый. Короткая бородка накидывала ему ещё лет пять-семь, но молодые глаза выдавали истинный возраст. Одет в коричневую водолазку, чья ткань обрисовывала крутые мышцы, свободного кроя штаны и удобные кеды. На руках широкие браслеты, похожие
— Чего сдался? Вообще-то вы подглядывали за мной! — возмутился я в ответ. — Вас кто подослал?
— А это тебе знать не положено! — выплюнул беглец и сделал попытку дернуться влево.
Тут же асфальт рядом с его ногой вспыхнул алым пламенем, осветив бородку и заставив беглеца отшатнуться. Я снова создал огненный шар:
— Вы меня заставляете нервничать! А когда я нервный, то могу совершить ошибку…
— Я наслышан, царевич, наслышан… — кивнул беглец, глядя на меня исподлобья. — А также наслышан, что зря не убиваешь… Когда Февраля ликвидировал, то почти никто из пацанов не пострадал.
— Не понимаю — о чем это вы, — хмыкнул я в ответ.
— Другого я и не ожидал! Скромен и велик. Так это… Может устроим махач? Если победишь, то я всё расскажу, а если я побежу… то есть, победю… В общем, ты понял!
— А давайте! Только быстро, чтобы не привлекать внимание полиции, — посмотрел я вдоль пустынной ночной улицы. — А то я всё-таки немного не одет — не хочется сверкать задницей посреди города.
— Во как? Ещё и о чувствах горожан беспокоишься? Ну ты и тип…
Одновременно с этими словами беглец выбросил вперёд руку. Из его браслетов выскочили пять или шесть крючков на леске. Они серебристыми рыбками блеснули под лучами фонарей, стремясь ко мне.
Я крутанулся, уходя с линии атаки, а потом выброшенным огненным лезвием рубанул по леске. Крючки тоненько зазвенели по бордюрному камню за спиной.
— Неплохо! Реакция на высоте, — поджал губы шпион.
— Так может не будем больше её испытывать? Чего зря нервные окончания теребить?
— Ну ещё разочек, а?
Я слышал, как крючки тихонько царапали бордюр. Зрение Тычимбы показало, что крючки разворачиваются за спиной. Они как будто бы наводились на мою пятую точку.
— Я больше не буду давать шанс! Магниты? Интересно, — покачал я головой. — Если ты…
Зрение показало, что крючки взлетели в воздух. Я упал плашмя на тротуар. «Серебристые рыбки» просвистели над головой. Перекатился и метнул огненное лезвие следом…
Росчерк меча всполохом пронзил ночь. Он вонзился в асфальт между ног беглеца, в считанных миллиметрах от левой стопы. Асфальтная крошка застучала по штанинам.
— В следующий раз я швырну чуть дальше. Но думаю, что вы ещё намерены сделать детей в будущем, — хмыкнул я, вскакивая на ноги. — И достаточно разумны, чтобы больше не испытывать судьбу.
Шпион быстро взглянул вниз и побледнел. Крючки втянулись в браслеты, а те снова стали монолитными, без единой щелочки.
— Прошу прощения, царевич, больше я не буду нарываться, — покачал головой шпион. — Вижу, что
— Я победил, или мне ещё какой фокус показать?
— Победил, победил, — поднял руки шпион.
Что-то в его словах было такое, что сразу понял — требуется окончательный толстый намёк на тонкие обстоятельства. Этот стервец снова попытается либо слинять, либо атаковать меня. Это требовалось однозначно пресечь! Я взмахнул рукой. Повинуясь моей живице, лезвие выскочило из земли и зависло возле паха шпиона.
— Мне ваши слова показались недостаточно убедительными! — с угрозой произнес я.
— Ваше царское Высочество! Я приношу свои извинения и признаю вас победителем! — тут же поднялся на цыпочки шпион. — Я расскажу всё, что знаю…
Переход с «ты» на «вы» уже кое-что значил. Похоже, что жар между ног пронял стервеца! Он понял, что я не шучу.
— Вот и хорошо, — кивнул я. — Тогда я весь в предвкушении! Настало время увлекательных историй!
— Может, вы уберете свой меч? — шпион показал пальцем вниз.
— Может и уберу, — пожал я плечами, после чего шевельнул пальцами. — Но учтите — одно неловкое движение и этот меч окажется у вас между лопаток!
Огненное лезвие проплыло и застыло как раз за спиной шпиона, опасно покачиваясь в воздухе. Не буду же я говорить, что он удерживался при помощи Тычимбы. Пусть пока думает, что это я могу творить такое неприятное колдовство.
Однако, шпион не то чтобы сильно испугался. По крайней мере, он спокойно отошел к краю дороги и примостился на стоящей во дворе скамейке. На потрескивающий за спиной меч он как бы обращал внимание, но не больше, чем на назойливую муху. Вроде бы и есть, но если не получается избавиться, то пусть будет.
— Вот везёт всё-таки вам, обладающим Даром. Можете творить подобные вещи. Эх, если бы я обладал хотя бы толикой такого… Ммм, каких бы тогда дел смог натворить… Сколько бы тогда сумочек смог обнести… — мечтательно произнес шпион.
— И попасться на мелочи? — хмыкнул я, присаживаясь рядом и стараясь не обращать внимание на холодные доски скамьи. — Мелко мыслите, господин шпион.
— Так нам не судьба царские размахи иметь. Судьбой суждено под подошвами знатных персон суетиться, — горько усмехнулся шпион.
— На жалость будете давить? Говорить о судьбе горемычной, сиротской доле и вообще?
— Не буду, — покачал головой шпион. — Знаю, что вы тоже не золотых тарелок икрой шампанское заедали. Знаете, как живет обычный люд и чем промышляет.
— Знаю, — кивнул я в ответ. — Но, философские размышления о социальном неравенстве оставим до лучших времён, когда задницу не будет покрывать иней. Вернемся к нашим баранам. Кто вы? Кем посланы и с какой целью?
— Кто я? Ну, имя моё не столько, чтобы было известное рядом с вами. Звать Ермак Тимофеевич. Фамилии не имею, но прозвище Токмак. Оно вместо фамилии пойдёт? Оно же как… У вас, у богатеев фамилии есть, а у простонародья да нищебродья порой и фамилии не найдётся. А уж тем более для детдомовских сирот…