Рыжик
Шрифт:
Не успели они с Юлькой осмотреться глазами и усидеться задами, как Владимиру Иванычу пришла в голову "дикая идея".
– Надо бы дать девчатам работу...
– задумчиво проговорил он.
Люда напряглась, а Юлька с тоской посмотрела на компьютер, украшавший Олежкин стол.
– Дидашенко!
– возмутилась Екатерина Львовна.
– Дай детям привыкнуть, первый день только.
– Вот пусть и привыкают... к геологии, - заупрямился тот.
– Ото, пан Ромцю, жнки, - тки балували би!
– прокомментировал пан Ромцю.
– О,
– "руководили"]...
– не осталась в долгу Екатерина Львовна.
– Ничего, полезно...
– Владимир Иваныч огляделся и решительно приподнял стопку большущих квадратных планшетов, громоздившихся на углу стола. Глаза у Люды непроизвольно расширились, но он брякнул всю пачку перед собой и начал пересматривать с таким серьёзным видом, с каким, наверное, маршал Жуков не выбирал направление главного удара. Девочки заворожено следили, как решается их судьба. Наконец две карты были оценены строгим взглядом из-под сурово сдвинутых бровей и, прямо не отрывая глаз, в этом положении пронесены через комнату.
– Вот!
– Владимир Иваныч торжественно возложил их на столы - каждой персонально.
– Будет вам и работа, и тренировка.
Девчата дружно уткнулись носами в хитросплетение геологических границ и, как пишут в романах, "безотчётный страх закрался в их трепетные сердца".
– Выберите линию профиля и попробуйте самостоятельно его построить...
..."Животный ужас овладел ими, чёрной волной подкатывая к самому горлу".
– Если что неясно, сразу спрашивайте...
..."Внезапно, луч надежды осветил их отчаявшиеся души".
– Не надо бояться, мы всё объясним и покажем...
– ...и даже за вас нарисуем, - хмыкнула Екатерина Львовна.
..."Гроза миновала и снова Солнце согревало землю своим ласковым теплом".
– Люсь... Люськин...
– зашипело змеем-искусителем сбоку.
– А куда вести: направо или налево?
– Вглыб!
– буркнула Люда, тяжко вздохнула и подвинула к себе карту соседки...
Но, видать, такой это был день, что и нарисовать они (ага, "они" - ха!) толком ничего не успели. Люда только вынесла границы на свой профиль и поправила (ага, "поправила", три раза - ха!) выходы на Юлькином, пока подруга через всю комнату строила глазки Олежке, как начался обед.
– О, пан Ромцю, як то час плине!
– объявил пан Ромцю, глянув на настенные часы. Он выдвинул ящик стола и надолго завис над ним. Судя по сосредоточенному взгляду, там хранилось блюд не меньше чем всё меню ресторана, но достал он только аккуратную металлическую коробочку. И начался цирк...
Ровненько поставил коробочку.
Аккуратно задвинул ящик.
Раскрыл коробочку и тщательно расположил: справа - крышку, слева - дно.
Выдвинул ящик.
Достал салфетки и ровненько разложил: справа - одну, слева - другую.
Аккуратно задвинул ящик.
Жестом фокусника извлёк из крышки вилку с ножичком и аккуратно разложил по салфеткам: слева - вилку, справа - ножик.
Выдвинул ящик.
Достал ещё салфетку и ровненько заправил на место галстука.
Аккуратно задвинул ящик.
Ровненько по центру установил дно коробочки.
Взял вилку левой рукой, ножик - правой.
И, наконец, замер с видом хирурга перед операцией.
Люда опомнилась, что приоткрыв рот наблюдает за
– "откуда"] ти, подоляночко?". Олежка даже подмигнул ей, а Екатерина Львовна успела укоризненно на него глянуть, но тут конец представлению объявил Владимир Иваныч.
– Так-с, перекусим, - в предвкушении потёр он руки.
Девочки в унисон поскучнели.
– Ну, мы пока в столовку сгоняем...
– начала приподыматься Люда, но уйти ей не дали.
– Куда?!
– возмутилась Екатерина Львовна.
– Де-е-евочки...
– укорил Владимир Иваныч и приглашающе развёл руками.
– Щас всё будет!
– бодро подскочил Олежка.
Не успели они оглянуться, как у каждой появилась личная кружка, бутерброд и по горке печенюжек к чаю. А ещё через минут пять появился и сам чай.
– Спасибо, - только и смогла выговорить Люда, слегка пришибленная напором гостеприимства. На что Екатерина Львовна только рукой махнула. А вот Владимир Иваныч...
– Это что...
– заявил он благодушно.
– Вот однажды у нас в поле...
– И замолчал, как бы ожидая приглашения.
– Ну расскажи, расскажи...
– усмехнулась его театральной паузе Екатерина Львовна.
– Ну вот... Готовили мы на съёмке выкидной маршрут. Как всегда собираем самое необходимое - палатку, котелки... А наши женщины, от большой заботы, всё подкладывают и подкладывают! "Ну куда, - говорю, - это всё!" А они отвечают: "Пригодится", и дальше пакуют. "Ну что, пригодится? Фарфоровый чайничек, да? У костра чаёк гонять? Или вот - вилки зачем-то"... И тут наш Валера - такой всегда молчаливый, спокойный, слова не вытянешь - вдруг "просыпается" и так озабоченно восклицает: "Да-а-а! Вилок не на-а-адо! Вилкой много не зачерпнё-о-ошь"... С тех пор на стене нашей столовой красовались полевые мудрости: от нашей самой старшей сотрудницы - "Чёрт знает! Аппетита нет, а жрать хочется", а от самого младшего - "Вилок не надо! Вилкой много не зачерпнёшь!"...
– Ы-ы-ы, - изобразила Люда разочарование, - а почему здесь не висят?
– Ну так... То ж - ПОЛЕ!
– Подальше от начальства, поближе к геологии!
– И вообще, здесь своих артефактов хватает, - Владимир Иваныч хитро глянул на Люду и многозначительно подмигнул Екатерине Львовне.
– Да уж, сюрприз, - серьёзно кивнула ему Екатерина Львовна и насмешливо глянула на Люду.
– Магия, однако!
От этих намёков Людын мозг буксанул и завис в положении "недостаток данных".
– Вот знаете, Людочка, за каким столом вы сидите?
"Деревянным!.." - вставил внутренний голос, но Люда его почти не слышала.
– О-о-о! Это знаменитый стол!
– поддержал Владимир Иваныч.
"...Участник войны, заслуженный геолог, первооткрыватель более чем двадцати месторождений полезных..."
– За этим столом сидел наш знаменитый геологический бард - Горощенко! Может слышали: "Высокие плато", "Прощай, Тянь-Шань", "Северо-западный ветер"...
– "Северо-западный ветер"?!
– пискнула Люда от избытка чувств.
– Это его?! За этим столом?!.. Ммм... мама дорогая!