Рыжий: спасти СССР
Шрифт:
Но главное, что я был невозмутим.
— А почему Главсельмаш принял подобную позицию, и сколько в этот момент было тракторов на балансе Главного Управления? — последовал ещё вопрос.
И это при том, что проблема первого года существования Главсельмаша никоим образом не касалась темы моей дипломной работы. Просто упоминание этого Управления было своего рода обязательной данью, возвращением к истокам создания сельскохозяйственной машинной отрасли. Везде надо вставлять слова Ленина, порой дипломы и оценивались как раз по количеству ссылок на вождя мирового пролетариата. И что делать, если Ленин не так много обращался к вопросам
— А сколько было выпущено сельскохозяйственных машин по итогам Первой Пятилетки? — продолжал осыпать меня вопросами Дмитрий Николаевич.
Дмитрий Николаевич почти что ничего не понимал в производстве сельскохозяйственных машин, как и в вопросе их производительности и использования, однако, как партийный деятель, партком был подкован в вопросах истории и идеологии, окружающих машиностроительную отрасль.
Один за другим в меня выстрелило семь вопросов, и все от парткома. И ни у кого не вызывало сомнений, что это неслучайно. До меня выступали двое, и Дмитрий Николаевич Некрашевич разве что кивнул, когда они закончили выступление.
Лицо я держал и от всех вопросов отбился, но вот перед седбмым решил уколоть парткома, чтобы он наконец заткнулся. Натянул улыбку до ушей и выдал.
— Спасибо за вопрос, хоть это и не относится к теме моей дипломной работы, но я скажу… — и следом выдал матчасть.
Зоя что ли готовился к защите несколько последних недель? Мой научный руководитель с довольным видом заерзал на стуле.
Товарищ председатель комиссии наконец кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание.
— Полагаю у уважаемой комиссии вопросов больше нет! Спасибо, Чубайсов!
Дмитрий Николаевич зыркнул на меня своими раскрасневшимися глазами, но промолчал. Вот и славно, а то еще один вопрос от парткома и я гляди, не сдержусь и вылью своё негодование.
Я вышел в коридор, посмотрел на огромную картину, прочно висящую на стене. На полотнище был запечатлён момент, когда Ленин выкрикивал из зала заседания Петросовета, что есть такая партия, которая готова взять на себя всю ответственность власти. Знал бы Владимир Ильич, что в партию в середине семидесятых годов прорвутся закоренелые номенклатурщики и отъявленные коррупционеры, сильно разочаровался бы в своей борьбе.
— А ну, чувак, стой! — услышал я знакомый голос Витька. — Ты что? Бегаешь от меня? Как с нашим делом? Если завтра норковой шубы не будет, джинсы уйдут к другому. Ты понимаешь, какие деньги теряются? Рублей семьсот — точно!
— Понимаю, но ты сейчас не вовремя, — сказал я.
— Слышь, Чубайсов, ты что-то не понял, — сказал Витёк, хватая меня за отворот пиджака.
— Руки, мля! — резко сказал я, ударяя по кисти руки зарвавшегося Витька.
— Я людям обещал, — прошипел Витёк.
— Я знаю. Но я ничего не обещал. А ещё я знаю, как ты хотел меня обмануть, — сказал я, решительно посмотрев в глаза Витьку. — Ты же понятливый и умный чувак. Останемся друзьями, забудем о делишках!
— Не получится! — зло сверкнул на меня глазами Витек, развернулся и ушёл.
И не поленился же прийти! Его группа дипломы защищает завтра. Должен сейчас сидеть над дипломом и репетировать свою речь с песочными часами, чтобы не выбиться из регламента.
Я, как положено, дождался окончания защит и совещания комиссии. Вскоре нас собрали в аудиторию и начали объявлять
Когда в аудитории уже началось шевеление, вот-вот и нашелся бы тот, кто ушел. Меня оставляли на последок. Председатель комиссии запнулся, посмотрел на парткома Дмитрия Николаевича, тот посмотрел на меня и кривя рожу буркнул:
— Чубайсов! Оценка — пять. Но внедрение диплома отменяется. Не достаточно научной новизны.
Я коротко пожал плечами и вышел из аудитории. Пятерки за диплом для меня за глаза, а внедрять материалы диплома в научный оборот… внедрим, но не сейчас.
Ну а сейчас…
— Здравствуй ПТУ Машиностроения! Я пришел, — сказал я, когда сразу после защиты диплома направился на свое рабочее место.
Я спешил осмотреться заранее. Нужно же понимать, где именно мне работать, как выглядит моя стартовая площадка.
Глава 3
Ленинградское ПТУ Машиностроителей издали выглядело даже неплохо. То есть то, что открывалось взору проходящего человека — это два корпуса: один четырёхэтажный, второй в три этажа. На фасаде обоих корпусов были выложены мозаики с изображением рабочих, комбайна, и что могло бы быть принято за оскорбление для некоторой части ленинградцев — видневшиеся на мозаиках башни московского Кремля.
Но все понимали, что мозаики — типичные, где-то там в Москве принятые и утвержденные, чтобы ничего лишнего не наваяли на фасадах профтехучилищ. Да и сами здания ПТУ строились наверняка по типовому проекту. Не удивлюсь, если точно такое же здание, с тем же изображением на фасаде, можно встретить и в Ташкенте, и в Минске, и в Риге с Таллином.
Так что, когда я подходил к своему будущему месту работы, даже несколько приуныл. Я же вознамерился сделать из ПТУ образцовое учреждение образования! А ничто так не бросается в глаза, как красивая обёртка. Ведь любая комиссия сперва смотрит на то, как выглядят здания, а уже после входят вовнутрь. Первое впечатление может быть определяющим. С каким настроем шагнут через порог, так вся проверка и пройдёт. Если искать хорошее, то будешь замечать его, ну а захочешь найти плохое — так вокруг все покажется в темных тонах беспросветного уныния.
Вот и ПТУ выглядит красиво и нарядно только лишь издали. На подходе к центральному входу даже меня, человека, который был готов увидеть всякое, удивили бесхозяйственность и антисанитария.
Даже под большой вывеской «ПТУ-144 Машиностроения» и то лежали горы окурков, фантиков от конфет, тетрадные смятые листы, какие-то тряпки… А плевков было столько, что впору рыбок запускать плавать.
За красивым и величественным фасадом — непотребство. Что-то мне это напоминает. Нашу страну. Она великая, она красивая, и вправду мощная, ею гордишься. Осталось сделать только лишь генеральную уборку да организовать всё правильно, чтобы больше не сорить. Не хватает административного ресурса на это? Должно хватать. Мало в стране людей, которые с превеликим удовольствием примутся выгребать мусор из страны — так, может, только и ждут люди великой идеи и конкретных действий.