Ржавый рассвет

Майский День

— Отпусти меня, если ничем не можешь помочь, — сказал он тихо.

Это приватиру! Два оскорбления сразу: отпусти — раз, и ты ничего не способен сделать — два! Неблагоразумно так выражаться, недальновидно, и, разумеется, наказуемо. Я без тени сомнения уткнулся носом в тёплую шею, а потом запустил клыки.

Борис вскрикнул, забился в моих руках. Удержать его не составило труда, но я изрядно разъярился:

— Не дёргайся, если хочешь жить дальше без шрамов! — прорычал между двумя глотками.

Люди непоследовательны. Он просит, чтобы я помог ему, но не готов посодействовать мне. Чтобы ликвидировать последствия отравления требовалась

еда. Если Борис считает, что его посадили сюда для дружеского участия, а не для того, чтобы обеспечить меня кормом, то он ничего не знает о вампирах, да и о жизни вообще.

Я сделал совсем маленький прокол и пил аккуратно, крошечными глотками, чтобы пища понемногу поступала в жаждущее нутро и усваивалась постепенно. Возможно, Борису казалось, что я издеваюсь, но на самом-то деле я просто экономил его кровь. Во-первых, я не собирался убивать собственное имущество, во-вторых, всегда полезно сберегать ресурс в непонятных обстоятельствах.

Пор телу растекались сила и покой, похмелье отступало. Я не винил себя за то, что мне после вчерашнего требовалась кровь, а не рассол. Так исторически сложилось.

Напившись и зализав рану, я просмаковал послевкусие и осмотрелся внимательнее. Борис затих, даже не дрожал, на побелевшем от переживаний лице яснее проступили синяки и ссадины. Избивали его показательно, хотя нутро не отстучали: это люди разбрасываются добром, а вампиры всегда помнят, что пока человек жив, он — пища, потому берегут для дела.

Взгляд плавал, дыхание сбилось, всё же немалым потрясением явился для него мой наезд. Наверное, он ждал, что я смиренно попрошу своей доли, но мне как-то и в голову не пришло деликатничать. Обстоятельства не благоприятствовали обоим, так что хорошие манеры следовало оставить на потом. Ничего, не красна девица, переживёт, что им воспользовались, я два раза в своём праве.

Оставив человека рефлексировать на нарах, я поднялся и обошёл тесную камеру. Кроме лежбища здесь вообще ничего не было, так что инвентаризация имущества много времени не заняла. Я осмотрел решётку и замок, мысленно вздохнул, хотя с учётом всех обстоятельств следовало, пожалуй, рассмеяться. Молодые вампиры страдали порой чисто человеческими изъянами логики, потому решётки делали из рельсов, а замки из соплей. Стоило ли в итоге удивляться, что немногие птенцы доживали до подлинного рассвета. Или расцвета?

Знакомое слово заставило всё же улыбнуться. Хорошая битва не заканчивается никогда, я едва удержался, чтобы не замурлыкать под нос забытую песенку. Где-то сейчас старый враг рейдер? Прорастает ржой где-то на свалке или ждёт своего часа? Потому что мы-то никуда не исчезли!

Теперь следовало решить, как поступить дальше. Тем, кто меня сюда укатал, казалось, конечно, что решают всё они, но на самом деле они ошибались. Я и сам вполне мог за себя постоять, да и на поддержку рассчитывал в случае необходимости. Не зря ведь пообщался с нужными знакомыми непосредственно перед тем, как ехать в клуб. Джерри Тенебрис-Алис, конечно тихий алкаш, но связей не растерял, да и влияния тоже.

Да, кстати! Я повернулся к сокамернику, всё так же смирно сидевшему на нарах:

— Не дрожи, крови ещё много, сразу всю не выпью и спасибо за то, что ткнул меня носом в мою зависимость.

Борис поглядел испуганно и недоверчиво, но промолчал, как видно всерьёз опасался прослушки или не верил в здравость моего рассудка. Да что такого он мог сказать ценного? Люди вечно из всего делают проблему.

Я вновь

отвернулся к решётке, внимательнее изучил замок, потрогал его пальцами. Они просто чесались, так хотелось пустить в ход золотые навыки приватира, но я всё же посвятил несколько минут размышлениям на тему прорубаться на свободу сразу или немного погодя.

Выжидать, если честно, особых оснований не видел. Когда мои дорогие компаньоны поймут, что мои якобы честные подписи под документами не стоят ломаного гроша, они могут явиться сюда всем скопом, а убивать их у меня большого резона пока не нарисовалось. Наверху день, так что и охрана почти наверняка человеческая, смести её с дороги будет проще простого.

Если честно, я не хотел сейчас видеть кое-кого из тех, кто совсем недавно мне очень нравился. Пусть Миранда всегда стремилась лишь вертеть мной, а не дарить расположение, но Ива… Не ожидал я от неё подобного пренебрежения. Всегда считал, что относится ко мне по-дружески, а она дала отраву вместо честного сваша, да и потом добавляла какой-то дряни мне в вену. Печально оказалось разочаровываться. Не берусь судить почему, я всё же не питал к ней недобрых чувств, просто видеть сейчас не стремился, потом когда-нибудь — другие дело.

Хотя, Борис прав, завязывать надо с бухлом и делать это сразу и навсегда. Кто бы не изобрёл это зелье, он оказал вампирам плохую услугу, и уж мне-то, большому мальчику, следовало сообразить это с самого начала.

Я снова повернулся к человеку:

— Оторви зад от нар и пройдись!

— Зачем? — не понял он.

— Ну ты мой коктейль, так побудь заодно миксером. Я же на голову стать не прошу, скажи спасибо и за это.

Мне достался довольно злобный взгляд. Кажется, старина Бэри не собирался прощать мне вольное обращение с его шеей. Вот и зря, я ведь не выразил претензию, что она не мытая. Война и мирное время это не только стреляют и не стреляют, это ещё и разный подход к событиям.

Ослушаться он, впрочем, не посмел, вспомнил, наверное, что корм живёт пока он корм, поднялся и довольно уверенно прошёлся вдоль нар, туда, обратно, а потом завис, заторможено глядя в угол.

— Ну что опять не так? — спросил я.

— Унитаза здесь нет! — ответил он потрясённо.

— Ну так написай им в углу, пусть потом убирают, — посоветовал я на полном серьёзе.

Он не внял, люди — рабы канализации.

— Я не могу!

Мне стало весело. Голова совсем прошла, в теле пела сила. Хорошая кровь оказалась у моего приятеля, сытная и свежая.

— Ну пойдём, поищем туалет, раз тебе приспичило, — сказал я добродушно.

Он свирепо повернулся. Кулаки сжались, ноздри раздулись — думает, что я решил поиздеваться над собственной беззащитной едой, а вот напрасно. Я не осуждаю людей за их дурные привычки, сам ведь был когда-то обычным смертным, правда, с сортирами тогда устраивались заметно проще.

Я решил, что раз человек позволяет себе злость, то на ногах держится достаточно уверенно, всего-то проверял, сможет он идти за мной или нет, вот и убедился, что вполне справится. Без долгих сомнений я запустил пятерню за пояс и вытащил универсальную электронную отмычку. Вы спросите, зачем она приватиру, когда он чаще всего орудует бластером? А сейфы? Гораздо удобнее же вскрывать их аккуратно, чтобы не повредить содержимое. Мы же не варвары какие-нибудь, чтобы всё ломать — продать потом будет труднее. Вот и теперь, хотя я без труда мог выбить дверь одним ударом, пустил в дело технику, и она не подвела.