Ржевская дуга генерала Белова
Шрифт:
Показательно, что приказ о штурме Дорогобужа был отдан партизанам вовсе не генерал-лейтенантом П.А. Беловым или подобным ему представителем командования регулярных войск РККА. И дело не в «незнании» П.А. Белова о здешних партизанах, не в отсутствии с его стороны властных над ними правомочий: еще 3 февраля 1942 г. П.А. Беловым был командиру партизанского отряда «Ураган» отдан приказ о развертывании боевых действий на территории у Дорогобужа и восточнее {2} . Но смелой мысли о штурме города у генерал-лейтенанта не было и в помине. Пришлось общий замысел операции разработать, степень предстоящего участия и конкретику задач независимых друг от друга отрядов согласовать, общий приказ на эту операцию отдать, — и кто бы, вы думали, отдал? Окруженец, старший сержант Александр Трофимович Калугин. Это было 5 февраля 1942 г. Чуть ранее, на состоявшейся в Бражине 2 февраля встрече А. Калугина и В. Воронченко пришли к решению об объединении усилий отрядов в деле освобождения района и города. С 4 февраля 1942 г. отряды «Дедушка» и «Ураган» были (пока формально) слиты в единый отряд, и возглавил его именно А.Т. Калугин. Объединенному отряду было оставлено имя «Ураган» — по прозвищу Калугина. Кто знает, как сложилась бы судьба этого талантливого командира и всей партизанской группировки, не взорвись 7 февраля в руке Калугина взрыватель при установке в гранату?.. Вследствие ранения AT. Калугина его сменил на посту командира отряда Ф.Н. Деменков. Штурм Дорогобужа, первоначально планируемый на 7 — 8 февраля,
Огромная роль в освобождении Дорогобужа и организации здесь партизанской борьбы принадлежит представителям ВКП(б). Это объективно. Подчеркнем, не «партии» абстрактно, а энергии, инициативе, труду и организационному таланту единиц. Даже в условиях упразднения районных структур партии, отсутствия многих прежних «товарищей»-райкомовцев. Тут и риск поимки врагом, зимнее бездорожье, пособники оккупантов. Необходимость быстро разобраться в незнакомых людях, в меняющейся обстановке, в массиве слухов, выбрав достоверное и значимое для дела. Сразу же после болдинского боя, в самом конце января 1942 г. в отряд «Ураган» прибыл первый секретарь Дорогобужского РК ВКП(б) Иван Андреевич Булейко. От имени подпольного райкома ВКП(б) Булейко поставил перед руководством «Урагана» задачу на взятие города. Это был не приказ, и даже не требование, распоряжение, предписание или указание — не тот год на дворе. Партийный чиновник лишь «ориентировал» отряд на необходимость захвата Дорогобужа в складывающихся благоприятствующих тому обстоятельствах, подсказывая партизанским вожакам наиболее верный очередной шаг. В последующие дни Булейко продолжал координировать действия партизан, оставаясь при отряде до дня освобождения райцентра [4] . Немало в эти дни и позже сделала член ВКП(б), секретарь Дорогобужского РК ВЛКСМ Евдокия Павловна Симонова — опираясь на известных ей лиц комсомольского актива района, она обеспечила агентурную разведку в Дорогобуже и окрестностях города.
4
В ранее указанной работе дорогобужских краеведов (2001) приводится сообщение, что И.А. Булейко принял на себя обязанности комиссара отряда «Ураган» в главные дни дорогобужских событий — 7 — 15 февраля (см. «Дорогобужская старина». Выпуск II. В.А. Прохоров, Ю.Н. Шорин. Из истории Дорогобужского края. Сб. статей. Смоленское областное книжное издательство «Смядынь», 2001. С. 93. Однако в докладной записке в политуправление фронта за подписями В.И. Воронченко и самого Ф.Н. Деменкова читаем: «...с 7/II, т.е. после заболевания командира п/о "Ураган", комиссар командовал п/о...»Следуя этой формулировке, Деменков, оставаясь комиссаром, совместил эту должность с командирской. О Булейко в качестве комиссара отряда в обстоятельной докладной нет ни слова).
Замысел партизан сводился к следующему. Поскольку основные силы партизанских отрядов к началу февраля 1942 г. занимали большую часть территории южнее и восточнее Дорогобужа, первым шагом предусматривалось жесткое блокирование города с этих направлений. Как сообщали позже В.И. Воронченко и Ф.Н. Деменков в своей докладной записке в политуправление Запфронта, осуществлялось все это «...имея в виду, что противник либо в панике будет отступать на север от Дорогобужа, либо бросит свои силы на ликвидацию п/о [ — ] с тем, чтобы в боях уничтожить противника, не дав ему возможности получить подкрепление из Сафоново». Второй элемент плана — диверсии и локальные налеты непосредственно в городе, создание крайне тревожной для вражеского гарнизона атмосферы. Третий, завершающий ход в партизанском плане — оседлать большаки к северу от города, полностью блокировав тем самым гарнизон, и — при отходе ли, при отсиживании ли врага — атаковать город.
В первую очередь партизанам предстояло решительно взять в свои руки боевую инициативу вне города, в ближайших же его окрестностях. Перехватить большаки. Будет бой — показать в этом бою, кто сильнее. Первый такой бой состоялся буквально в 3 км к северо-востоку от Дорогобужа, на окраине Новомихайловского (в ряде документов — Михайловка). Из 48 человек карательно-боевой группы в бою со 2-м батальоном партизанского отряда «Ураган» враг потерял 42 человека. Среди партизан в ходе боя лишь один убит, один ранен. Это не случайность, а результат умелого руководства партизанами, результат проявленных ими стойкости и умения хладнокровно вести бой. Сначала партизаны демонстративно заняли деревню и закрепились в ней. А дальше — благосклонность военной удачи. В деревню, не зная о партизанах, с запада по проселку приехала за деревенскими шубами небольшая группа немцев. Трос партизан, выйдя из соседней избы, перестреляли почти всех. Один убежал и сообщил своим: в Новомихайловском партизаны. Сколько? — Трое. Из города срочно для наведения порядка по большаку двинулась немецкая колонна на 10 подводах. Партизан, предполагавших таковое развитие событий, было не трое, — вся 3-я рота П.М. Сочилина. Встретили прицельным огнем из ельничка и с чердака дома на окраине. Дуэль пулеметчиков немцы проиграли. Попытки обойти партизан с флангов, смять их заранее подготовленную систему огневых позиций были отражены специально предназначенными для того партизанскими заслонами A.M. Саламатова и А.В. Яковлева. Изрешетили 2 машины, присланные из города на подмогу ведущим бой оккупантам. Контратаковали и догоняли уцелевших аж пару верст. В километре от окраин города младший лейтенант Н. Майоров и его боевые друзья остановились. Для первого боя — хватит. Среди трофеев этого боя — 4 ручных пулемета, что подтверждает: немцы ехали не шутки шутить, но было кому их грамотно и мужественно встретить.
Ближе к середине февраля то и дело еще происходили небольшие стычки партизан с группами противника, прощупывавшего в южной части района партизанские заслоны на крепкость. На ключевых направлениях — на Ельню, Кардымово, Всходы — группам немецкой дорогобужской группировки пройти не удалось. Так, 12 февраля 1942 г. к западу от Дорогобужа в районе деревень Михайловка и Быково на большаке Дорогобуж — Смоленск отрядом капитана Гусарова была в бою разбита лыжная группа противника, о потерях которого говорят взятые партизанами в качестве трофеев 13 винтовок, 3 автомата, 4 пистолета, в том числе один именной. Аналогичный бой произошел на следующий день — отрядом старшего политрука Базарова был разбит обоз, уничтожено до 20 вражеских солдат. Бои в феврале гремели в Березовке, Челновой, Яковлеве, Михайловке, что на Старой Смоленской дороге. Фашисты суммарно потеряли в стычках десятки и десятки человек, существенно пополнили арсенал партизан, после чего вынужденно перешли к обороне.
Вторая задача — диверсии и общая дестабилизация обстановки в городе и окрестностях. 7 февраля 1942 г. Ф.Н. Деменков приказывает партизанским группам разрушить мосты по большакам Дорогобуж — Ельня, Дорогобуж — Смоленск. Одновременно группа в составе 7 человек из партизанского отряда Гудимова у юго-западных окраин Дорогобужа уничтожила подрывом большой склад боеприпасов — до 50 вагонов! Переполох у врага был страшный. Партизанам приятно было выслушать своих агентов-горожан о метаниях по улицам вражеских солдат.
Были и попытки немецких подразделений покинуть город, но партизанские заслоны их отразили.
14 февраля 1942 г. для немецкого гарнизона Дорогобужа сложилось отчаянное положение. Необходимость позаботиться о собственном спасении для гарнизона обозначилась ранним утром — партизанский артобстрел города из района соседней деревни Яковлево явственно сигнализировал о намерениях партизан. В этот же день 1-й батальон партизанского отряда «Ураган» планомерно, — с целью воспрепятствования подходу в Дорогобуж вражеских подкреплений, — занял к северу от города деревню
Бой с дорогобужской вражеской колонной начался утром, в 10.00. Это был не просто обоз эдаких морально подавленных, в растерянности убегающих людишек в военной форме. Это была отлично вооруженная боевая группировка. Помимо пулеметов и автоматов в колонне имелось два артиллерийских орудия и одно ПТО. Да и численность этой группировки — более сотни, по одной из оценок до 400 человек — неизбежно требовала боя, превосходившего все прежние бои здешних партизан. Кроме того, предполагая боестолкновение с партизанами, немцы гнали с собой в качестве живого щита около 350 военнопленных, взятых из концлагеря в совхозе им. Фрунзе. Бой шел вязко, для партизан в какой-то момент чуть ли не провально. Что было — то было. Но была и победа. Цельное представление об этом бое восстановимо. С перерезавшим большак у Морозово 1-м батальоном «Урагана» находился, — видимо, для контроля над ходом важной операции, — комиссар всего отряда Ф.Н. Деменков. И не зря. В ходе боя из общей численности партизан батальона, из 122-х бойцов, с Деменковым под пулями остались в напряженный момент лишь 14 человек. Остальные, включая командира и комиссара батальона, отошли якобы «в тыл противнику», но существу уклонившись от продолжения боя. Почему это произошло? В советском 1983 г. специально посвященном истории дивизии источнике {3} читаем такое «объяснение»: «Полагая, что боевая задача выполнена, Владимир Васильевич Осокин, посоветовавшись с комиссаром Иваном Илларионовичем Лиютенковым, увел своих бойцов на запасные позиции». Однако если отнестись внимательно к менее известным свидетельствам самих участников боя, оказывается, было с кем советоваться и без комиссара, все прозаично: «начальницей штаба батальона» в эти дни была некая Ольга Кондрашева, имевшая какую-то особую власть {4} , [5] над комбатом Осокииым. Но не власть над своей природой: увидев немецкую колонну, с криком «Мы все здесь погибнем! Бежим в лес!», навязала комбату решение об отводе штаба батальона в лес. За штабистами потянулись тыловики, разбиравшие трофеи обоза, а там — и бойцы с северной окраины деревни. Но, как часто бывает на войне, малодушие одних соседствует с героизмом других. Под пулями остался лишь взвод Ивана Архипенкова и расчет батальонного миномета {5} . В результате снятия заслона дорогобужская вражеская колонна у Морозово объединилась с остатками сафоновской группы. До 13.00 малочисленная группа Деменкова — Архипенкова продолжала один на один сдерживать продвижение колонны противника, затем на помощь подошел 2-й батальон отряда, после личного вмешательства Ф.Н. Деменкова вынуждены были вернуться командование и основные силы 1-го батальона. Около 16.00 бой был завершен. Уцелевшие враги уходили полями на Петраково, оттуда — проселочными дорогами на поселок Сафоново. Около трех десятков фашистов осталось лежать бездвижно. Здесь же партизанам досталось 92 подводы этого разбитого обоза, оружие, продукты и имущество, множество других трофеев, среди которых 48 лошадей, 4 радиоустановки. Немцы оставили обоз, но сами налегке смогли-таки, свернув с большака, пробиться на Сафоново — снежным целышком, проселочными дорогами они достигли контролируемых оккупантами деревень к северу от района боя, ушли к своим. И все же для партизан это была действительная, несомненная, важная победа.
5
«...Ни в одной разведке даже не участвовала. Только при частых и продолжительных отлучках Володи свою глупую ревность демонстрировала».
Вряд ли уцелевшие остатки дорогобужского гарнизона при появлении в Сафоново прибавили у местного вражеского военного руководства энтузиазма для контрмер. Атаковать Дорогобуж немцы явно не поспешили.
СЛАВА ОСВОБОДИТЕЛЯМ!
В освобожденном городе тем временем происходило восстановление районных исполнительных органов и партийных структур, подбирались и назначались председатель райисполкома и руководство его отделов, новые председатели и иные сотрудники для возрождения работы сельсоветов и колхозов. На совещании партизанского комсостава было принято решение об объединении партизанских отрядов в единую группировку с единым руководством. Это в официальной историографии — по «Кратким сведениям из истории первой партизанской стрелковой дивизии "Дедушка"». Более убедительными для нас представляются воспоминания Н.К. Майорова, сообщающего, что указанное решение было принято на заседании бюро райкома ВКП(б), с участием, разумеется, партизанских руководителей. Важнейший момент! Не бои и победы, а слияние отрядов и сопровождающий его передел властных рычагов и должностей — вот главное, и не столько даже для конкретных судеб, сколько для судьбы последующей битвы. При поддержке районной партийно-советской элиты молодых и горячих, боевых парней «Урагана» отодвинули в сторонку: «Ураган» де-юре прекращал свое существование, центральная партия признала «Дедушку» (о нем в свой черед скажем чуть подробней). Стоит ли разъяснять — кто оказывается в центре, тот и ведет свою команду на ключевые должности нового формирования. Упразднение самого по себе имени отряда «Ураган» для его партизан было пощечиной. «Ураган» сделал главную работу, сломил врага в главных февральских боях у города, вывел из подполья партчиновников в привычные кабинеты — и вот благодарность: воюйте теперь безлико, а рулить будут аксакалы, курву-славу автоматически приватизируют их отряды, до февраля не сделавшие ни выстрела!
Отметим здесь же и «проницательность» лично Г.К. Жукова в оценке боевых возможностей партизанских отрядов. Здесь же — рвение воспользоваться и достигнутыми, и предстоящими победами смоленских партизан. Вдуматься только: не Жуков, не его войска, не по его приказу берут города! И где ведь? — в полосе его, жуковского фронта! Но рядом с Жуковым-то были те, кого специально Родина назначила давать командующему Запфронта советы. Советы — Жукову?! Да. Члены Военного Совета Западного фронта, люди, отнюдь не случайные во власти, отнюдь не бездарные специалисты. Специалисты по превращению любого пригодного человека в инструмент истории. И Жукова тоже. И уж тем более лидеров народной массы в полосе Запфронта — тех, чьи души проходят по их — членов Военного Совета — идейно-политической и подсудности, и подведомственности. Этих партизан требовалось мягко взять под опеку, включить в свою программу, изучить, отфильтровать, «приписать». Чтобы дело шло не анархично, да и чтобы были основания включить их заслуги в заслуги государства и его курирующих данное направление представителей.