С моим мужем что-то не так?

Миллс Ариана

С титаническим усилием мне удалось обуздать свои силы, и избыток энергии рассеялся в порыве потрескивающего жара.

Когда отголоски ее оргазма утихли, я осознал всю глубину своей ошибки. Моя демоническая сила резонировала в ней, усиливая каждое ощущение до головокружительной степени. Она лежала подо мной, её кожа раскраснелась и блестела от пота, а в глазах читалась смесь эйфории и уязвимости.

Я нежно обнял её, зная, что нужно действовать осторожно. В таком состоянии она была бы остро чувствительна, каждое прикосновение, каждый

шепот способны вознести ее по спирали на новые высоты удовольствия или боли.

Я нежно прижался губами к ее виску, предлагая успокаивающий поцелуй, который, казалось, успокоил бурю, бушевавшую внутри нее.

– Шшш ,- прошептал я, мой голос прозвучал низким рокотом у ее уха.

– Все в порядке, любовь моя.

– Просто дыши.

Когда ее дыхание выровнялось, я поразился выносливости человеческой плоти. Несмотря на интенсивность нашей встречи, она не выказывала никаких признаков усталости, только лёгкое удовлетворение, от которого её конечности стали тяжёлыми и расслабленными.

Но что действительно поразило меня, так это скорость, с которой возродились её желания, искра, вновь вспыхнувшая в этих изумрудных глазах. Проклятье, сколько сил мне потребовалось, чтобы сохранить контроль, противостоять первобытному желанию брать её снова и снова, пока она не начала выкрикивать моё имя.

Я чувствовал, как зверь внутри меня рвётся с поводка, желая обрушить свою ярость на её податливое тело. Но я держался, напрягая все силы самоконтроля, чтобы не потерять себя полностью в бездне нашей общей страсти.

Несмотря на все мои усилия, ее действия лишь ещё больше ослабили мою слабую хватку. Каждое едва заметное движение, каждый жаркий взгляд обрушивали на меня новые волны желания, угрожая снести хрупкие барьеры, которые я возвёл.

Осознание того, что она желала меня ещё сильнее, чем прежде, стало ударом кувалды по моему и без того расшатанному самообладанию. Осознание того, что она добровольно предложила себя мне, телом и душой, было почти невыносимым.

Словно внутри меня прорвало плотину, высвободив поток необузданного, животного голода. Мысль о том, чтобы заявить на неё права, сделать её своей всеми возможными способами, поглощала все мои мысли. Я тонул в море похоти, и она была единственной соломинкой, за которую я мог ухватиться.

Нежно прикоснувшись, я снова наклонился и прижался губами к её губам в нежном поцелуе. На этот раз я намеренно вплел свою тёмную магию в объятия, стремясь убаюкать её и погрузить в спокойный сон. Это был рискованный шаг, граничащий с жестокостью, но я не мог заставить себя остановиться, когда искушение завладеть ею полностью было таким опьяняющим.

Когда её веки затрепетали и закрылись, я пристально наблюдал, ожидая появления явных признаков потери сознания. Моё сердце бешено колотилось от предвкушения, и я гадал, удалось ли мне успокоить бурю, бушевавшую внутри неё.

Погрузившись в свои мысли, я не заметил первых признаков беспокойства на

её лице, едва заметных морщинок на лбу.

С каждой минутой я всё больше убеждался, что моё заклинание сработало. Её дыхание замедлилось, её тело расслабилось и погрузилось в спокойный сон. Удовлетворённый, я приготовился отстраниться, намереваясь оставить её в покое, пока не соберусь с мыслями.

Однако, когда я начал отстраняться, моё внимание привлекло лёгкое беспокойство. Выражение её лица, когда-то безмятежное, теперь исказилось гримасой боли. Низкий стон сорвался с её приоткрытых губ, пальцы сжались в кулаки, ногти впились в простыни.

Встревоженный, я замер, мой разум лихорадочно соображал, что происходит. Неужели я недооценил дозировку своей магии? Или, возможно, с её физиологией было что-то изначально не так, что делало её более восприимчивой к вреду, чем я ожидал?

Глава 15.

Как только я погрузилась в сон, я снова оказалась в том жутком, мрачном мире. Тьма окутала меня, густая и удушающая, словно живое существо, которое стремилось поглотить саму мою сущность.

Воздух был наполнен тревожной тишиной, прерываемой лишь отдалённым эхом невидимого шёпота. Каждый мой вдох давался с трудом, словно сама атмосфера сопротивлялась моим попыткам наполнить лёгкие воздухом.

Я попыталась сесть, чтобы сориентироваться в этом странном, кошмарном пейзаже, но меня накрыла волна головокружения, и я снова упала на холодную, твёрдую землю. Меня охватила паника, пока я пыталась прийти в себя. Сердце колотилось в груди, как зверь в клетке, отчаянно пытающийся вырваться на свободу.

Воспоминания о моём предыдущем визите в это заброшенное место наводнили мой разум, и я вспомнила о присутствии здесь Дэниела. Отчаянно нуждаясь в утешении и руководстве, я позвала его по имени, и мой голос эхом разнёсся в гнетущей тишине.

– Дэниел! — воскликнула я, и в моём голосе смешались надежда и отчаяние.

– Ты здесь?

Казалось, что тьма извивается и корчится вокруг меня, словно отвечая на мой призыв. Тени плясали на земле, сливаясь в неясные формы, которые исчезали так же быстро, как и появлялись.

Я ждала, затаив дыхание, вглядываясь в темноту в поисках хоть каких-то признаков его присутствия. Секунды тянулись, и каждая из них казалась вечностью. Когда я уже начала терять надежду, из тени выступила высокая и внушительная фигура.

Когда таинственная фигура приблизилась, я смогла различить более чёткие детали. Рога, такие же, как у Дэниела, изящно изгибались над его лбом. Но больше всего меня поразил хвост — длинный, извилистый.

А затем произошло самое захватывающее зрелище: огромные, угольно-чёрные крылья развернулись у него за спиной, отбрасывая длинные зловещие тени на землю внизу. Это были не обычные крылья, а величественные, похожие на летучих мышей конечности существа из мифов и легенд.