С мыслями о соблазнении

Гурк Лора Ли

Не в силах выказать хоть малейший интерес к утренним письмам, он что-то

пробурчал, перевернулся и вновь уснул.

Но провести весь день в постели ему, видимо, было не суждено. Он не знал,

сколько еще проспал после ухода Саундерса, прежде чем покой его снова был

нарушен, на сей раз экономкой.

– Доброе утро, сэр, - глубоким тягучим голосом произнесла миссис Партридж,

широко распахнув дверь.

Себастьян подскочил, напуганный этими

звуками, столь грубо вырвавшими его

из дремы, и приоткрыл один глаз.

– Да, Партридж, в чем дело?

– Одиннадцать часов, сэр, - ответила экономка, словно бы он спросил у нее,

сколько времени. – На буфете в столовой вас ожидает на подогретых блюдах

завтрак. Повар собирается убрать его, говоря, что уже слишком поздно, но я

пришла сперва услышать ваши пожелания.

Желудок протестующе сжался при одном только упоминании пищи.

– Никакого завтрака, - прохрипел Себастьян, поражаясь, как кому-то могло

прийти в голову, что одиннадцать часов – это поздно. – Я просто хочу побыть

один.

Он уже было начал переворачиваться, намереваясь вновь провалиться в сон, как

экономка опять заговорила:

– Я так и предполагала, сэр. Велю повару убрать со стола.

Себастьян ждал, пока закроется дверь, ознаменовав тем самым уход экономки,

но этого не произошло и, собравшись с силами, он взглянул на нее через плечо.

Сей безмолвный намек послужил для Партриж достаточным поощрением:

– Мы с Темпл собирались убрать комнаты, сэр.

Себастьян понятия не имел, в чем именно заключается «уборка комнат», но

твердость в голосе экономки, казалось, предупреждала, что та не потерпит

никаких возражений от простого хозяина дома, который, валяясь в постели весь

день напролет, нарушает четко выверенный распорядок всего британского быта.

Однако Себастьяну это было безразлично.

– Партридж, - произнес он, облизнув сухие губы, - вы превосходная экономка,

и я ценю вашу расторопность. А теперь убирайтесь.

Он увидел, как внушительный бюст грозной экономки неодобрительно

колыхнулся, но та без единого слова удалилась к огромному облегчению

Себастьяна.

Поток воды, с грохотом льющийся из труб в наполняющуюся в соседней

комнате ванну, стал последней каплей.

– Ради бога! – проревел Себастьян и тут же об этом пожалел. От крика голову

пронзила мучительная боль, и он со стоном прижал руки к вискам. Как только

боль отступила, он немного расслабился и сел на кровати.

И тут, словно по сигналу, вошел Аберкромби.

– А, вы уже встали, сэр. Я готовлю для вас

ванну.

– Да, я уже понял, - пробормотал граф, прижимая ладони к голове. – Хотя

пистолет, наверное, был бы уместнее.

– Пистолет, сэр?

– Так бы я смог вышибить себе мозги и избавиться наконец от зверской

головной боли, - объяснил Эвермор, затем встал, отшвырнув в сторону

простыни, и сделал несколько осторожных шагов.

Невзирая на медлительность движений хозяина, камердинер оказался столь же

расторопен, как и прочая челядь, а посему час спустя Себастьян уже был

вымыт, выбрит и одет. Опрокинув в себя приготовленное Аберкромби особое

секретное снадобье от последствий чрезмерных алкогольных возлияний –

отвратительное варево из ивовой коры, перечной мяты и множества других еще

более загадочных ингредиентов – Себастьян начал подумывать, что жизнь,

может, и стоит того, чтобы жить. Правда, вопрос о том, чем он будет заниматься

остаток этой самой жизни, оставался открытым.

Он побрел вниз в сторону кабинета и по дороге наткнулся на Саундерса,

входящего в комнату с каким-то деревянным ящиком в руках. Движимый

любопытством, граф последовал за ним и обнаружил, что этот ящик далеко не

единственный, что успел притащить сюда лакей. Дюжина или около того

похожих ящиков были свалены на полу вкупе с двумя увесистыми чемоданами.

– Что это?

Лакей наклонился, чтобы поставить свою ношу на пол.

– Последние ваши вещи прибыли из Швейцарии, сэр, - выпрямившись,

объяснил он. – Мистер Уилтон решил, что вы, должно быть, пожелаете все

осмотреть, прежде чем мы унесем их в мансарду.

Себастьян понятия не имел, что могло находиться в коробках, потому как всеми

сборами занимался Аберкромби. Но коль скоро он дома уже месяц, вряд ли

содержимое сих ящиков и чемоданов могло понадобиться ему прямо сейчас. С

другой стороны, почему бы и не осмотреть их? Раз уж все равно пока нечем

заняться.

Он кивнул, и лакей удалился. Себастьян снял пиджак, расстегнул запонки,

закатал рукава и принялся за работу.

Чемоданы были забиты старой одеждой. В первых двух ящиках лежали книги, в

третьем – различные канцелярские принадлежности. В четвертом он обнаружил

свою печатную машинку.

Сидя на корточках, он рассматривал потрепанный, некогда любимый

«Крэнделл». Черная эмаль была поцарапана и потерта тут и там, а

перламутровая инкрустация облупилась, но в целом, он был на удивление в