С мыслями о соблазнении

Гурк Лора Ли

манжет рукава. Видя, как он барабанит пальцами по столу, он вспоминала, как

эти самые кончики пальцев касались ее лица. Когда он задумчиво глядел в окно,

чувственная линии его рта пробуждала воспоминания о том волнующем

поцелуе, заставляя жаждать его снова. Но все это было бесполезно для ее

работы. Дейзи попыталась заставить себя вернуться к ней, но, прочитав

последнее написанное предложение, поняла, что оно бессмысленно. Зачеркнув

его,

она увидела, что целая страница уже заполнена зачеркнутыми

предложениями. Перевернув ее, она обнаружила на обороте то же самое – ни

единой пригодной строчки на всем листе.

С разочарованным вздохом, Дейзи скомкала исписанный лист и закинула его в

мусорную корзину рядом с креслом. Окунув перо в чернила, она начала снова.

Написала два предложения, остановилась, недовольная, и вновь все зачеркнула.

Написав еще немного, остановилась опять, с ужасом осознав, что Далтон только

что сгреб Ингрид в свои сильные мужские объятия и поцеловал.

Такое недопустимо в ее книге! Далтон с Ингрид даже не женаты. В любом

случае, наберись она смелости описать столь эротичный момент, использовать

столь недвусмысленные выражения определенно непозволительно. Боже, она

ведь так и написала – «страстный поцелуй». Что сказали бы леди с Литтл-

Рассел-стрит, прочитай они это.

Издав раздраженный вздох, Дейзи перечеркнула целый абзац и начала

опасаться, что совершила серьезную ошибку. В то время как их с Себастьяном

поцелуй, казалось, подстегнул его творческие инстинкты, ей он не помог

нисколько. Она хотела научиться лучше, правдоподобнее описывать

романтические моменты, но ведь она не собиралась писать порнографию!

Вздох над очередным перечеркнутым абзацем прозвучал столь тоскливо, что,

подняв глаза, Дейзи обнаружила, что Себастьян смотрит на нее.

– Проблемы? – с невинным видом поинтересовался он, но Дейзи безошибочно

сумела разглядеть в его глазах проблеск юмора.

Дейзи почувствовала, как щеки заливает предательский румянец. Напомнив

себе, что он никоим образом не мог догадаться о содержании только что

написанного ею, она заправила за ухо выбившийся завиток и приняла

благочестивый вид.

– Никаких, – заверила она.

– Рад слышать.

Он вернулся к работе, и Дейзи попыталась последовать его примеру, но спустя

час скомкала очередной исписанный лист.

Себастьян воспринял это, как крик о помощи.

– Хорошо, – произнес он, перестав печатать. – Очевидно, у вас все же

проблемы. Давайте поглядим, сумею ли я помочь.

Он начал подниматься, словно собирался обойти стол и прочитать,

что она

написала, поэтому Дейзи его опередила, подняв одну руку в предупреждающем

жесте, другой стиснула, защищая, скомканные листы.

– Нет-нет, все в порядке, правда.

К ее облегчению, он вновь опустился на свое место, но не позволил ей отойти от

темы.

– Дейзи, за это утро вы исписали по меньшей мере дюжину страниц. И если вы

не зачеркиваете предложения и не комкаете бумагу, то вздыхаете, постукиваете

пальцами, вертитесь в кресле или же хмуро пялитесь в рукопись. Очевидно, у

вас возникли сложности. Позвольте помочь вам.

– Нет-нет, в этом нет необходимости, – заверила она его, заталкивая главу, над

которой работала, в папку. – Я просто не привыкла писать так подолгу, целыми

днями напролет. Полагаю, мне просто требуется передышка.

Он уставился на часы, затем с сомнением вновь на нее.

– Но ведь еще даже не подошло время обеда, – заметил он, когда она встала. –

Вы собираетесь пропустить день? Вы? Настоящий деспот?

Она состроила гримаску.

– Я бы хотела, чтобы вы перестали меня так называть. Я не деспот. – Дейзи

выглянула в окно. – Чудесный день. Думаю, я отправлюсь на прогулку.

– Если вы не деспот, докажите это, позволив мне сопровождать вас.

– Отлично. Но только если вы покажете мне самые красивые места.

Раздобыв на кухне корзину для пикника, Себастьян вывел спутницу наружу

через огород, мимо обнесенного стенами сада по бескрайним полянам зеленого

дерна.

Преодолев ступени изгороди, они направились по тропинке, ведущей к густой

березо-дубовой роще. Стояло погожее летнее утро, приятно в такой день не

думать о работе.

– Как же замечательно в деревне, – заметила во время прогулки Дейзи. –

Лондонский воздух так грязен.

– Верно, и с каждым годом становится еще грязнее. Я был несколько потрясен,

вернувшись из Италии: такое ощущение, что в Лондоне стало вдвое больше

угольной пыли, чем когда я уезжал.

– А в Италии нет угольной пыли?

Себастьян покачал головой.

– Видите ли, там гораздо теплее. И в угле нет особой нужды. И разумеется, там

не бывает проклятой английской сырости, из-за которой сажа черным облаком

висит над головой.

– Я бы очень хотела увидеть Италию. Моя подруга Эмма – жена лорда Марлоу,

они ездили в Италию в свадебное путешествие, и она привезла оттуда несколько

прелестных фотографий и рисунков. Наверное, они навещали вас там?