С мыслями о соблазнении
Шрифт:
– Зачем? – спросила она. – Зачем отец так поступал?
Себастьян отвел глаза.
– Господи, – пробормотал он, – почему вы меня спрашиваете?
– Вы говорили, что сами были человеком крайностей. Что пили и играли. –
Сердце Дейзи вдруг сжалось от страха. – Вы такой же, каким был он?
Себастьян окаменел, и страх еще глубже проник ей в душу, но она настаивала:
– Скажите! Стали бы вы лгать семье, разрушили бы свою жизнь?
– Ради выпивки? Нет. Ради
женщине содержать себя? Господи, конечно нет.
Ощутив, как облегчение захлестнуло ее мощной волной, Дейзи прикрыла глаза.
– Но, – тихо добавил он, – у каждого из нас свои слабости, цветочек.
Открыв глаза, Дейзи обнаружила, что Себастьян смотрит на нее. Вопрос
вылетел у нее прежде, чем она успела себя одернуть:
– И в чем же ваша слабость?
Он выпрямился, и Дейзи почувствовала, что между ними словно бы выросла
стена.
– Кажется, скоро время чая, – обронил он. – Нам лучше вернуться.
Дейзи смотрела, как он пересек веранду и уже наполовину спустился с
лестницы, когда она заговорила:
– Вы мне не скажете, верно?
Остановившись, Себастьян обернулся через плечо, и у нее перехватило
дыхание, ибо в глазах его светилась нежность.
– Нет, – ответил он и продолжил свой путь вниз по ступеням.
В последующие две недели Себастьян продолжал писать, как одержимый. К
тому времени как Дейзи спускалась вниз, он уже трудился в библиотеке и
зачастую продолжал работать вечерами, требуя, чтобы ужин ему подали на
подносе прямо туда. Матильда выразила некоторую озабоченность тем, что
племянник столько часов проводит за печатной машинкой, но когда она
спросила Дейзи, что привело к столь непостижимой перемене, та не сумела
внятно просветить ее на сей счет.
Не могла же она поведать его двоюродной бабушке об игре, которую они с
Себастьяном затеяли, и то обстоятельство, что ее должно держать в секрете,
делало оную куда более волнительной. К тому же на него она, кажется,
возымела действие. Дейзи же, напротив, продолжала вымучивать свой роман,
что на удивление не особо ее печалило. Стоило ей взглянуть на неуклонно
растущую стопку законченных страниц на соседнем столе, как нарастало в ней
и предвкушение.
Вопросы то и дело мелькали в голове. Что будет, когда он закончит первую
сотню страниц? Как все произойдет? Захочет ли он сначала обсудить
исправления? Или лишь протянет ей страницы, подхватит на руки и поцелует?
Эти и дюжины других вопросов неистовым рикошетом отдавались в голове
Дейзи, с каждым днем усиливая тревогу до тех пор, пока она не стала почти
невыносимой.
И вот одним июльским утром, оказалось, пришло время ей получить ответы на
некоторые вопросы. Спустившись в библиотеку поработать, Дейзи обнаружила,
что на сей раз Себастьян не явился раньше нее. Вместо этого на столе ее ждала
аккуратная стопка отпечатанных страниц, перевязанная бечевой. Под бечевку
была подоткнута записка.
При виде записки Дейзи пронзило восхитительное волнение. Немедленно
схватив ее, она сломала восковую печать и развернула один-единственный
листок.
И тут же поняла, что перед ней не записка, а карта. Карта лабиринта, где
красными чернилами четко был отмечен путь к центру. В центре тем же
красным цветом он написал: «В четыре часа».
Взглянув на часы, Дейзи раздосадовано вскрикнула. Только-только минуло
девять. Как же ей дождаться четырех? Опустив руку, сжимавшую записку, она
устремила взгляд на страницы, что он оставил ей прочесть, и напомнила себе,
что приехала в Девоншир вовсе не за поцелуями. Дейзи принудила себя
спуститься с небес на землю и уселась за стол. Свернув карту, она положила ее
в карман, затем развязала бечеву и взялась за перо. Заставив себя
сосредоточиться на лежавших перед ней страницах, она принялась читать.
Незадолго до того, как пробило четыре, Дейзи взяла карту Себастьяна и
отправилась через лабиринт. Добравшись до центра, она обнаружила, что граф
уже там и ждет ее. Дейзи замерла у проема в изгороди и наблюдала за ним с
противоположной стороны фонтана Муз. В руке Эвермор держал маленький
красный томик, но было не похоже, что он читал, потому как, стоило ей ступить
в круг, Себастьян тут же ее заметил и захлопнул книгу, зажав нужное место
пальцем.
– Ну как? – требовательно спросил он прежде, чем она успела заговорить. – Вы
прочли?
– Да.
Она видела, что он напряжен, заметила, как лицо его стало настороженным,
приняло выражение уязвимости, которое она сочла до ужаса трогательным.
Он сделал глубокий вдох.
– И?
– Это чудесно, – вымолвила она, рассмеявшись при виде облегчения в его
глазах. – Действительно чудесно.
– Слава Богу, – пробормотал Себастьян, запустив в волосы пятерню. – Я
несколько часов кряду метался здесь, словно тигр в клетке, – признался он. – Я