Сабля Чингизидов
Шрифт:
– Да, никогда не знаешь, как поведешь себя в экстремальных обстоятельствах. А вы ее нового жениха знаете?
– Да, они останавливались у нас в сентябре. Очень положительный мужчина, – подтвердила Лена.
– И как она к нему относится?
– По-моему, она в него влюблена, как гимназистка, – улыбнулась Лена.
– Ну, дай бог, дай бог. Давайте-ка мы определимся с нашими планами. Сегодня вы у меня переночуете, а завтра с утра мы едем в наше имение Лиденхольм.
– О, у вас дача за городом? – обрадовалась Лена.
– Дача? – удивилась Александра. – Ну да, что-то в этом роде.
Панин, усмехаясь, ловил вилкой маслину.
– Там
– Обмоем, – подсказал Владимир Георгиевич.
– Вот-вот, обмоем возвращение каратаевской собственности историческим владельцам.
– Ну что ж, план великолепный, – похвалил Розум. – А сейчас разрешите нам с супругой откланяться, а то нам не терпится добраться до кровати с балдахином.
– Давайте, дело молодое, – засмеялся Панин, в очередной раз обнаруживая хорошее знание русского языка.
– Конечно-конечно. Идите, а то вы устали, наверное, после дороги и экскурсии. Пойдемте, я вам покажу вашу спальню. – Графиня встала из-за стола, провожая гостей и строго посмотрев на Панина. Она прекрасно поняла, какое дело имел в виду старый граф.
Наутро встали рано и уже к одиннадцати были на месте. На въезде в имение стояли большие чугунные ворота. Два вензеля, по форме напоминающие старинный герб, украшали обе створки. Ворота были вделаны в мощный фронтон стены, выложенный кирпичом.
Однако фронтон фигурными уступами сходил на нет сразу за дорогой, и собственно ограда в имении отсутствовала. «Lidenholm» – было выложено на обоих крыльях фронтона. Машина въехала в открытые ворота и двинулась дальше вдоль узкой асфальтовой дороги. По бокам дороги стояли мощные липы. С левой стороны аллеи за липами сверкала на солнце вода озера, заросшего по берегам плотной стеной камыша.
«Идеальное место для засады», – профессионально оценил Розум.
Дорога повернула влево, липы расступились, открывая вид на дом.
– Это ваша дача? – пробормотала растерянная Лена.
Трехэтажный дом был выстроен в строгом стиле английского поместья из темного серого камня с трубами каминов на красной крыше. Два крыла примыкали к центральной части дома, формируя русскую букву «П». Большое, расширяющееся книзу полукруглое крыльцо из светлого мрамора вело к центральному входу с огромными дубовыми дверьми, украшенными внушительными бронзовыми ручками. Прямо перед домом располагался фонтан с круглым бассейном. Брызги фонтана рассыпались на солнце огненными всполохами.
«Как на ВДНХ, а я, дура, со своей дачей», – с досадой корила себя Лена.
Машина объехала фонтан справа и остановилась, выгружая гостей.
– Так вот оно какое, родовое гнездо баронов фон Аугстрозе. Впечатляет. – Розум поцокал языком.
– Отец моего деда, то есть мой прадед, купил это имение еще в XIX веке. По семейному преданию, имение Лиденхольм было подарено нашему предку отцом Карла XII. Но потом то ли он его продал, то ли его у него отобрали за долги. Скорее всего второе, так как в конце XVII века он появляется в Курляндии без гроша и поступает на службу к местному герцогу. Дед здесь все переделал и выстроил этот мрачноватый
Они поднялись на крыльцо, где их ждали моложавая женщина с двумя подростками.
– Знакомьтесь, моя невестка Улла и внуки Харалд и Эрланд. У нас в Швеции сейчас пошла мода на исконно шведские имена, как в России на русские.
Гости проследовали за хозяйкой в большой обеденный зал с длинным столом и тяжелыми стульями с высокими спинками.
– Как в кино, – шепнула Лена Розуму, когда они занимали свои места за столом.
– Так что вы нам можете сказать, Алексей, о взломе нашего дома? Только не говорите, что вы ничего не знаете. Я все равно не поверю, что человек на такой работе, как ваша, ничего не знает.
– А вы знаете, где я работаю? – осторожно осведомился Розум.
– А вы как думали? Семья Аугстрозе не последняя в Швеции. Я получила полную информацию от нашего посольства в России. Так что я о вас все знаю, подполковник.
– Ну, тогда скрывать что-то бесполезно, – сдался Розум. – Но я действительно знаю только то, что наши следственные органы работают в тесном контакте со шведами по этому делу. И основная версия взлома – каратаевское наследство.
– Ну и как вы собираетесь вывозить ценности? Ведь если они не остановились перед ограблением моего дома в Галма Стане, где ограблений вообще никто не помнит, то вас-то они точно ограбят. Причем сразу же, как только представится подходящий случай, например по дороге в аэропорт. И это еще хорошо, если не убьют.
– Не стоит излишне преувеличивать опасность, Александра, – примирительным тоном успокоил графиню Розум. – Не все так безнадежно. Комиссариат криминальной полиции Стокгольма обещал самое энергичное содействие в обеспечении нашей безопасности.
– Да, ну и как они собираются ее энергично обеспечивать? – саркастически поинтересовалась Александра. – Что-то я их нигде не вижу.
– Ну, это их дело, они мне не докладывали.
– А я вам скажу. Они зарегистрируют ваш труп вне очереди. Это единственное, что может сделать полиция Стокгольма. – Графиня явно не питала никаких иллюзий относительно стражей порядка родного города. – А вам, Алексей, я должна честно признаться как профессионалу: я с этим наследством без охраны ни на одну ночь не останусь. Лео должен скоро привезти вещи, и с ним прибудет его охрана. Они останутся сегодня на ночь, и я буду их просить, чтобы они вас проводили завтра до аэропорта.
– А что, у вашего сына есть охрана? – задумчиво спросил Розум.
– Да, генерал Риденбергер – заместитель командующего ВВС Швеции, и ему по должности положена личная охрана, – подтвердила графиня. – Правда, он ее всегда отпускает, но в свете нынешних обстоятельств им придется поработать. Уж я об этом позабочусь.
– Тогда нам не о чем волноваться, господа. Мы будем под охраной вооруженных сил Швеции, – с оптимизмом подытожил дискуссию Розум.
– Вы не хотите посвящать бедную глупую женщину в ваши планы, господин подполковник, и напрасно. Самомнение – это порок всех мужчин, даже самых выдающихся, и они от него страдают всю жизнь.