Сабля Чингизидов
Шрифт:
В воскресенье Панин привез копию в Стокгольм. Прямо из аэропорта они с полицейским представителем выехали на базу в Упсалу и заменили оригинал сабли копией. Оригинал же передали на хранение в управление полиции.
– Странно, камень не выглядел как стекло. Я в этом немножко разбираюсь. – Розум вопросительно посмотрел на Владимира Георгиевича.
– Правильно, – подтвердил Панин. – Не стекло, а горный хрусталь, очень качественная страза. Мастера из музея сделали запрос в Австрию, и оттуда срочно выслали камень подходящего размера.
– Ну слава богу, сабля цела, – с облегчением вздохнула Лена.
– А нас, значит, использовали
– Риск, конечно, был, – подтвердил генерал. – Но оставлять трупы было не в их интересах. Я только не ожидал, что они так легко справятся с моей охраной.
– Это профессионалы, Лео, спецназ, – успокоил Розум генерала. – А у вас первогодки.
– Спецназ? Это что? – тут же потребовала объяснений Александра.
– Войска специального назначения, – пояснил генерал.
– Понятно. Тебе, значит, дают кого попало. Хороша охрана, ничего не скажешь. А в полицейское управление я сегодня же напишу жалобу.
– Алексей, – обратился к Розуму Панин. – Саблю завтра утром из полиции привезут в Лиденхольм. Я с вами и с Леной хочу серьезно поговорить о ее дальнейшей судьбе.
– Вы можете спокойно поговорить в библиотеке, – предложила графиня, которая, по-видимому, знала, что именно Панин хочет обсудить с московскими гостями.
Библиотека была стилизована под колониальную викторианскую эпоху с низкими столиками на слонах и наборными панелями красного дерева, укрывающими стены и потолок.
– Что вы собираетесь делать с саблей? – прямо спросил Панин, когда они уселись в удобных креслах библиотеки.
Лена посмотрела на Розума, который задумчиво рассматривал фигуру Будды на столике возле кресла. Молчание затягивалось.
– Честно говоря, Владимир Георгиевич, ни я, ни Лена еще серьезно об этом не задумывались, – наконец произнес Розум, продолжая разглядывать Будду.
– Ну что ж, понятно, делить шкуру неубитого медведя – плохая примета. Но теперь медведь убит и освежеван. Завтра вы получаете саблю, и сейчас самое время подумать, как вы собираетесь ею распорядиться.
– Сабля Ленкина, ей и решать, – наконец оторвался от Будды Розум.
– А какие, собственно, у нас варианты, Владимир Георгиевич? Мы, к сожалению, не очень осведомлены в этой области, – призналась Лена.
– Да вариантов, Елена Леонидовна, – Панин официально назвал Лену по-имени отчеству, подчеркивая серьезность разговора, – собственно, только два. Либо вы решаете продать саблю, либо вы ее оставляете у себя. Хотя второй вариант в вашем случае вряд ли осуществим.
– Это почему же? – вмешался Розум.
– Дело в том, – охотно пояснил Панин, – что содержание такого экспоната само по себе чрезвычайно дорогостоящее мероприятие. Необходимо обеспечить определенный режим хранения, специальное помещение. Кроме того, сабля нуждается в неотложных восстановительных работах. Например, дамасская сталь после такого длительного времени претерпевает изменения на структурном уровне и скорее всего нуждается в восстановительной обработке. То же с импрегнированной гравировкой золотой тамги на клинке. И многое другое. Эта чрезвычайно ответственная и высокопрофессиональная работа может быть выполнена только в условиях специализированной лаборатории. Таких лабораторий всего несколько во всем мире. Специалистов для работы такого уровня можно пересчитать по пальцам. Я уж не говорю про безопасность. Обеспечить в России безопасность для раритета такого уровня по
– Хорошо, вы нас убедили, Владимир Георгиевич, держать у себя мы ее не можем. Остается второй вариант. Продать саблю. – И Лена оглянулась, ища поддержки у Розума.
– Наверное, вы правы, граф, – согласился Розум. – Мы в этом деле дилетанты, а вы коллекционер с мировым именем. Но лично я бы не спешил с продажей. Я считаю, что надо привезти саблю в Россию и посоветоваться с российскими специалистами. Я думаю, в России есть и лаборатории, и профессионалы достаточного уровня, чтобы провести экспертизу и все необходимые работы по восстановлению и необходимой профилактике сабли.
– Я нисколько не сомневаюсь, Алексей, – заверил Панин. – Безусловно, все это можно сделать в России. Но продавать саблю в России я бы на вашем месте не рискнул.
– Если вы имеете в виду безопасность, то мое ведомство здесь пойдет мне навстречу, как и в случае с двумя первыми находками, так что безопасность сабли, во всяком случае до момента продажи, гарантирована.
– У нас с вами, Алексей, немного разные понятия о безопасности для такого бесценного экспоната, каким является сабля Чингизидов. Согласно мировым стандартам безопасность не является очевидной, пока вещь не застрахована в одной из ведущих страховых компаний, такой, например, как «Ллойд». Ну представьте, что в здании вашего ведомства, где вы собрались хранить это сокровище, случился пожар. Или после того, как вы ее сдали на хранение, вы с Леной попадаете в автомобильную катастрофу и погибаете. Как ее сын получит саблю из вашего ведомства, Алексей? Но в данный момент я говорю даже не о безопасности, а совсем о других рисках.
– Чем же мы еще рискуем, Владимир Георгиевич? – Лена внимательно смотрела на Панина.
– Ваше право владения, голубушка моя Лена, не является юридически бесспорным, а основывается исключительно на согласии заинтересованных сторон. К примеру, если бы нашей милой графинюшке Александре вдруг взбрело в голову не отдавать вам саблю, то никаким образом получить ваше наследство вам бы не удалось.
– А как же письмо Архипа? – удивилась Лена.
– Видите ли, по вполне понятным причинам мне глубоко неприятен ваш бывший сосед Павел Николаевич Кардашев, но как с юристом я с ним абсолютно согласен. Эти письма, не оформленные в виде официального завещания на конкретное лицо, юридически ничтожны. И ни один суд их к рассмотрению не примет. Да что говорить, если там даже не назван предмет наследования! Ну где там написано о сабле? Там идет речь о каких-то вещах, принадлежавших какому-то бригадиру.
Лена во все глаза смотрела на Панина.
– Но даже если суд примет к рассмотрению это письмо и сочтет его документом, подтверждающим право наследования на самаринскую саблю, то почему вы уверены, что распорядителем наследства являетесь вы?
– А кто? – совсем растерялась Лена.
– Ну, есть еще как минимум пара претендентов. Ваша мама Лида и ее сын Платон. Вы уверены, что Лидия не оспорит ваше право как старшая из каратаевских наследников? Нет-нет, я ни в коем случае не хочу поставить под сомнение порядочность Лиды, но, положа руку на сердце, разве вы застрахованы, что она не попадет под чье-то недобросовестное влияние? И вам, Алексей, по решению суда придется передать раритет из вашего всемогущего ведомства в руки семьи Арсановых. И тут за безопасность сокровища я не дам и ломаного гроша.