Сад на краю
Шрифт:
Родители Рона – очень занятые люди. Хотя их достаток позволял без проблем нанять превосходную няню, при возникновении такой необходимости они предпочитали оставлять сына у Флойрисов, с которыми пребывали в хороших отношениях. Ведь когда ты с друзьями, не так сильно обижаешься на постоянное отсутствие родителей. Флойрисам же всё равно приходилось следить за Азалией, которая была слишком слабой, чтобы ходить в детский сад. С таких нехитрых обстоятельств и началась дружба.
Потом Висальдерам потребовалось переехать в другую страну. Прощаясь, дети пообещали как можно чаще писать друг другу и обязательно видеться
Из-за этого Азалия не всегда могла сдержать обещание – её не выпускали на улицу, Рона не пускали к ней. Периоды разлуки становились всё дольше. И чем больше проходило времени, тем сильнее от встречи к встрече менялся Рон. Становился мрачнее, резче и вместе с тем апатичнее. Угасал, обрастая колючками. И дело не только в характере. Аура. Азалия видела, как та темнела, как всё больше и больше искажённых сущностей вилось вокруг Рона. Видела и игнорировала, потому что ничем не могла помочь. Если отвернуться от проблем, они же исчезнут? Если представлять, что друг прежний, он останется таковым?
Прошло пять лет, прежде чем они увиделись снова. Будучи на третьем курсе, Азалия неожиданно встретила Рона в университете – из-за академической разницы он смог перевестись только на второй. Столкновение в коридоре окончилось побегом. Она испугалась того, кем стал до забавного беспокойный мальчик из детства. Не нашла сил просто поздороваться, поинтересоваться делами. Не смогла принять нового Рона. Непривычного. Чужого.
Замечая его в университете, Азалия тут же меняла маршрут, лишь бы не оказаться рядом. Иногда застывала в нерешительности. Понимала, как некрасиво поступает. Даже если они теперь слишком разные, изменились за прошедшие годы, стоит хоть раз поговорить. Прояснить ситуацию. Если надо – поставить отчётливую точку в отношениях. Оставить прошлое в прошлом. Чтобы каждый отправился своим путём без недомолвок и возможных затаённых обид. Но она не смогла, а он никогда не приближался первым.
– Азалия? Ты в порядке? – послышался сверху обеспокоенный голос.
Она подняла голову и увидела протягивающую руку девушку в зелёном пуховике. Средний рост, русые волосы до плеч, зелёные глаза. Милая, непримечательная, знакомая. Серина – младшая сестра Рона. У них четыре года разницы, поэтому в детстве пересекаться почти не доводилось. Чуть ближе познакомились во время каникул в средней школе.
– Всего лишь споткнулась. Спасибо, – ответила Азалия, приняв руку. – А ты тут какими судьбами?
– Рон забыл дома таблетки, и так как у меня сегодня пары только после обеда, попросил принести.
– Он пошёл на занятия больным? – с сомнением уточнила Азалия.
Рон ведь из тех, кому особо повода не надо, чтобы прогулять. Да, на выпускном курсе стоит иногда браться за ум, иначе в конце схватишься за голову, но не в его стиле приходить, имея вескую причину остаться дома.
– Это… – Серина замялась, растерянно шаркнула ногой. –
Азалия нахмурилась, в панике перебирая все известные ей неизлечимые болезни. Воображение услужливо подбрасывало сцены из больницы, пририсовывая к ним Рона. Насколько всё серьёзно? Сколько ему осталось? Серина, заметив реакцию, покачала головой и постучала пальцем по виску.
– А… Такая болезнь… – Словно это дело в лучшую сторону меняло. – Я недавно видела его у входа. Тогда понятно, почему вдруг вышел. Ну… Не буду больше задерживать.
Попрощавшись, Азалия постояла недолго, провожая Серину взглядом, и повернула домой. О Роне лучше позаботится сестра, о мире – кто-нибудь другой. А она… Она только и может, что стыдливо прятать взгляд, избегая ответственности и правды.
========== Глава 5. Дурман речей ==========
Раннее утро. Небольшая комната под самой крышей. Минимум мебели и множество горшков с белыми, постепенно чернеющими розами. От их запаха с непривычки голова могла пойти кругом, но только не у Нериссы, сидящей на полу посреди комнаты. Она размышляла о том, что узнала во время встречи с Чарльзом. Вероятность появления человека, способного проходить через врата, крайне мала и всё же оказалась не равна нулю. Но вот что за человек…
Нерисса знала Азалию со школы и всегда считала непримечательной болезненной девчонкой, появляющейся на занятиях редко и ненадолго. Они почти не общались, но иногда доводилось передавать домой задания. Не было в том ребёнке ничего особенного, разве что тяга постоянно прятаться за взрослыми и неспособность смотреть в глаза дольше нескольких секунд.
«Кто ж знал, что именно к этой бледной моли стоит присмотреться. Хотя… – Нерисса поморщилась, вспоминая странный взгляд, под которым чувствуешь себя обнажённой до самой сути. – В ней всегда было что-то неприятное. Отпечаток его влияния? Если это так… И если она всё же вмешается, то сможет помешать. Я слишком долго ждала, чтобы допустить это».
Сорванный белый лепесток тут же почернел в её руках. Нерисса с особенно нежной улыбкой приложила его к губам, словно то были чужие пальцы. Самые тонкие и самые любимые на свете.
– Не беспокойся, скоро всё закончится, – прошептала она. – Обязательно закончится. Миру не нужно жить, если в нём нет тебя.
«Миру не нужно жить, – вторил потусторонний голос. – И порядку в нём места нет».
К девяти часам Нерисса начала собираться, даже соизволила достать тёплую куртку. Пора нанести визит бывшей однокласснице. Совершенно обычное человеческое желание, не так ли? Многие хоть раз задумываются, как же сложилась жизнь тех, с кем довелось учиться. Просто не все доходят превратить мысли в действия.
Флойрисы жили на окраине Лёйхена, где располагались частные дома. Тихое, до унылого спокойное место. Рай для словно сошедших с картинок больших и счастливых семей и людей, которым всё равно на лишние полчаса дороги и необходимость успеть на тот самый автобус.
Нерисса неспешно шла мимо симпатичных оград и аккуратных домов, выглядывая тот самый. Двухэтажный, светлый, с треугольной крышей, покрытой чёрной черепицей. То есть почти неотличимый от остальных, разве что всегда бросалось в глаза – хозяева внимательно следили за состоянием здания, своевременно устраняя порождённые прошедшим временем недостатки.