Сад на краю
Шрифт:
Когда они зашли в зал, тот был пуст. Белладонна не сдержалась – обхватила себя руками. Редрону тоже хотелось если не уйти поскорее, то спрятаться. От этой давящей неестественной правильности, в которую он – драный, шрамированный и заражённый – особенно не вписывался.
– Выходите! Сейчас же выходите! – крикнула Белладонна; голос не слушался её, дрожал, срывался, но она продолжала звать, пока в центре зала не возникала статуя с очередным одолженным обликом.
Невидимая сила заставила Редрона положить Азалию на пол и отойти. Повинуясь движению руки Порядка, её поглотил выросший из пола кристалл.
– Для чего это?
– Чтобы зараза не распространялась дальше.
– Вы сможете её спасти? – с замиранием спросила Белладонна.
– Почему я должен это делать?
Редрон подавился воздухом. Его предупреждали о бездушности… Но чтобы настолько? Гадать не нужно, в кого пошли духи. Вот только они хотя бы не знали о случившемся и просто проявляли стадную твердолобость, тогда как Порядок… Он точно всё знал!
– Отчасти, но она тоже дух, – встрял Ред. – Разве дух сможет снова прорасти без половины души? Разве потеря духа не станет нарушением порядка? В вашей природе его поддерживать, так и следуйте ей.
– Не связаны, а так похожи, – прокомментировал Порядок требовательное высказывание. – Чтобы не допустить исчезновение духа, достаточно очистить душу, но этого не хватит, чтобы вернулась именно она, – он кивнул в сторону Азалии. – Если она не желает возвращаться, если желание жить недостаточно сильно, её не спасти. Потому что без воли не очистится сердце.
Синхронный смиренно-горестный вздох вырвался у Редрона и Белладонны. Желание у них одно на двоих: чтобы очнулась, но никто не может осуждать, если Азалия не захочет возвращаться к жизни. Даже будь у неё впереди только мирные дни в родном мире, груз пережитого непременно омрачит их. Усталость души и оковы воспоминаний способна сбросить – если повезёт – только смерть. В отличие от Редрона, от чьей жизни зависит существование мира, Азалия имеет право выбрать себя, своё благо, каким бы его ни видела.
– Вам дело какое, эта будет или перерождённая?
Вопрос Порядка застал врасплох. А ведь правда. Им нужнее дух, а не человек, который в итоге уйдёт, и хотя видеть сам факт смерти естественным образом пугает, по сути же это не она. И для них уход с перерождением в виде духа скорее будет возвращением Азалии. Однако чему-то внутри этот вариант решительно не нравился, только слова никак не подбирались, чтобы в них недовольство облечь. Первой ответ нашла Белладонна.
– Потому что это несправедливо по отношению к ней – умереть, как только закончилась миссия. Уйти, не увидев результата, не убедившись, что силы потрачены не зря… Это неправильно. А если у неё остались планы? Дела, которые всё ещё хочется закончить? Нам спешить некуда. Мы дождёмся. Дух же всё равно вернётся, разве не так?
– Вернётся.
– Ну, вот и всё. Искренне дорожить кем-то, значит ценить его благо, как своё. Мне… Да что уж там, – Белладонна с глухим смешком покосилась на Реда, – нам она дорога и в нынешней форме. И дело нам есть до желаний, и больно будет, если смерть их перечеркнёт. Перерождение вообще-то та ещё лажа для перерождающегося! – воскликнула под конец и в сердцах махнула рукой.
Редрон был полностью согласен с услышанным. Да, его тоже возмущало именно это. Пренебрежение
В мерцающих, но беспощадно пустых глазах Порядка промелькнул интерес, будто ему не безразличен был ответ на вопрос, будто правда хотел разобраться в чужой нелогичности.
– Ни вы, ни я в любом случае не имеем достаточно влияния на итог. Я выведу яд, остальное за ней.
Слова Порядка поставили точку, и следовало бы уйти, раз больше ничего не сделаешь, однако Редрону очень хотелось прояснить один момент:
– Почему становиться спасителем пришлось именно ей?
Белладонна, уже развернувшаяся к выходу, замерла и прислушалась.
– Потому что у нас контракт.
– В таком случае она тоже должна была что-то получить.
– Собственных сил ей бы не хватило, чтобы ты оказался здесь.
– Она заключила контракт чтобы…
– Не болтай лишнего, – перебил Порядок и посмотрел в сторону Белладонны.
«Ей нельзя знать о прошлой сущности садовников?» – догадался Ред и понимающе кивнул.
– Чтобы закончить то дело?
– Да. Взамен она согласилась взять ответственность за последствия твоего появления.
– В таком случае… Не будь я причастен к распространению яда… Не будь меня здесь вообще… Ей бы не пришлось разбираться с Чёрной?
Порядок кивнул. Повисло молчание. Разрастающееся чувство вины узлом скручивало внутренности. А ведь Редрону казалось, что чувствовать себя паршивее уже некуда. Ещё чего! Зачем только спрашивал? Судя по источаемой Белладонной ненависти, точно не стоило. Она схватила Реда за рукав и потащила из зала, храня молчание до тех пор, пока они не оказались на другом берегу. Даже прогонять других духов не пришлось – настолько концентрированной была враждебность в ауре.
– Всё из-за тебя! – крикнула Белладонна, отпихивая от себя Реда. Её трясло, а на щеках проступили фиолетовые пятна. – Мне было всё равно, что тебя назвали погибелью для Мира, но ты стал погибелью для неё! Если бы тебя только не было… С ней бы этого не случилось! Да лучше б ты исчез! Бездново отродье! Да что она в тебе нашла?
Редрон сжал опущенные руки в кулаки и стиснул зубы, опустил голову. Когда его называли будущим губителем Мира, он мог бы поспорить… По крайней мере, до тех пор, пока «пророчество» не сбылось бессознательными мольбами называющих. Однако в случае с Азалией Белладонна права. Возможно, даже больше, чем сама предполагала. Ведь он сгубил её дважды. Когда из-за упрямства отказывался покидать свой мир, – видел же потом весь путь, который пришлось проделать Белой ради его похорон, – и вот теперь.
Она любила его больше, чем кто-либо. В любом мире. В любом времени. А он этого не заслуживал. И только доводил до смерти. Намеренно или нет – какая, к бездне, разница?
– Я знаю. Знаю, что виноват! Сам исчезнуть хочу! Но должен продолжать жить. Ради того мира, который она на самом деле защищала.
– К сожалению, это так. Ты обязан жить, чтобы её усилия не были напрасными. Иначе, клянусь, убила бы тебя, – процедила Белладонна, пальцем тыча в грудь над сердцем.
– Боюсь, для меня это был бы слишком хороший исход. Исполнить мечту с твоей стороны акт милосердия, а не кара.