Сад отрубленных крыльев (сборник любовно-фантастических рассказов)
Шрифт:
…У меня в голове начал возникать еще не до конца сформированный план – не слишком благородный, но не в моем положении быть чересчур щепетильной. Но вот смогу ли я сыграть роль беспощадной соблазнительницы?.. Причем сыграть так, чтобы ни у кого не осталось сомнений в моей искренности.
Хорошо… А с чего вообще надо начать? Понятно, что прямолинейные методы – не то, что нужно. Мои терзания были прерваны самим Эшеном.
– Расскижи мне о себе, - внезапно попросил он.
Планы, в которых мне предполагалось вести себя хитро и изворотливо, пошли прахом. Я не выдержала и огрызнулась.
– Когда напишу биографию, непременно пришлю тебе один экземпляр. С чего бы это я должна распинаться перед тобой!?
Я резко повернулась к нему, напрягшись в ожидании вспышки гнева. Но вместо
– Прости… - я покаянно опустила голову, - Прошлое (да и настоящее тоже, мысленно прибавила я) – не самая приятная для меня тема…
Он тепло улыбнулся мне, и на этот раз, его глаза не оставались ледяными.
– Я понимаю… и предлагаю честный, на мой взгляд, обмен – ты рассказываешь мне свою историю, а я расскажу тебе свою. Согласна?
Размышляла я недолго, ведь это был неплохой способ получить нужную мне информацию.
– Хорошо, - кивнула я.
Я говорила долго, впервые позволив себе излить кому-то то, что накопилось на сердце. Рассказывала о своем счастливом детстве, о любящих родителях, о сестренке Мегги, которая была всего на год и два месяца младше меня, но я, тем не менее, считала себя обязанной всегда и во всем заботиться о ней. О том, что я была непохожа на своих родных – высокая, с гривой непослушных смоляных волос и черными раскосыми глазами, я выбивалась из нашей семьи, где большинство были светловолосыми и златоглазыми… И уж, разумеется, ни у кого из близкой родни не было по-эльфийски заостренных ушей. Но я все равно была любима и никогда не чувствовала себя чужой. У нас с сестрой было очень счастливое детство… но лучше всего я помню тот день, когда это счастье неожиданно оборвалось.
Наши родители оправились навестить бабушек и дедушек, а я и Мег остались дома, под надзором слуг и учителей. Не знаю, на счастье или на беду, мама с папой отказались брать нас с собой… Но в тот раз перед отъездом мы видели их в последний раз…
Я не проронила ни слезинки, рассказывая о том, как мне сообщили, что неизвестные головорезы убили моих родителей, а так же бабушек и дедушек с обеих сторон. Наверное, я все их выплакала давным-давно. Было трудно вспоминать о том, как мне самой пришлось сообщить эту ужасную новость Мегги и как мне пришлось быть сильной, чтобы показать пример младшей сестре. Похороны… чужие восковые лица, в которых я не могла узнать своих близких. Наша семья была маленькой – никаких дядь и теть у нас с сестрой не обнаружились. Начались мытарства по приютам и чужим семьям. Немаленькое наследство оказалось практически полностью растрачено – многое ушло на достойные похороны, еще больше разворовали посредники и опекуны. Я быстро поняла, что спорить и возмущаться по этому поводу не имеет абсолютно никакого смысла, и куда безопасней притворятся наивными малышками. Удалось смириться со многими трудностями, но когда я узнала, что нас с Мег собираются разлучить – нашелся человек, который захотел забрать сестру – я поняла, что дальше так продолжаться не может. До моего совершеннолетия оставалось всего полгода, а после я смогла бы стать хозяйкой своей судьбы и позаботиться о Мегги. Но шесть месяцев – не такой маленький срок, а я давно уже догадывалась, что хозяева приюта ищут способ прикарманить все наше оставшееся имущество. Одну сестру могут забрать в семью, и тогда ее опекуны автоматически становятся распорядителями наследства. А случайную гибель другой совершенно не трудно инсценировать. Как только мои подозрения оправдались, я поняла, что для нас с Мег нет другого выхода, кроме как бежать. А потом нас поймала банда Эша…
После окончания истории я чувствовала себя уставшей, но как будто
– Теперь твоя очередь… - напомнила я Эшену об его обещании.
– Что? – его рассеянно блуждающий взгляд был, казалось, устремлен сквозь меня, - Ах, это… Уже поздно, давай лучше завтра.
Только после его слов я увидела, что мир действительно погрузился в ультрамариновый сумрак. Теперь я чувствовала горечь обиды, как ребенок, которого обманул взрослый. Но взглянув в серебристые глаза своего мучителя, я неожиданно поняла, что он меня не обманет…
4.
Где твои крылья,
Которые нравились мне?..
Наутилус Помпилиус «Крылья».
Однако Эшен не оправдал веры в его честность. С того вечера, когда я выложила ему историю своей жизни, мы больше не виделись. Мои дни потекли тоскливым однообразным потоком. Я поняла, как чувствует себя птица, лишенная полета… и свободы. Я много спала, иногда неохотно ела (у меня никогда не получалось поймать тех, кто приносил завтрак, обед и ужин – не знаю, что это были за неуловимые призраки). Я очень скучала по сестре… и даже по Эшену – в заключении человек начинает радоваться и обществу тюремщика… Поначалу больше всего утомляла монотонная неопределенность – но несколько дней спустя (считать их мне вскоре наскучило) я перестала загадывать о своем будущем.
Не знаю, сколько времени я томилась взаперти. В одно утро я поймала свое отражение в зеркале, которого старательно избегала. Я изменилась – не в лучшую сторону. Слишком резко очерченные скулы – сильно похудела; измученный взгляд потемневших глаз; да и во всей моей внешности появилось что-то загнанное, как у дикого зверька, попавшего в капкан.
Я прикусила губу, чтобы не расплакаться от этого плачевного зрелища. И внезапно стало совершенно все равно, что со мной станет, если я покину безопасные пределы комнаты. Нужно попытаться убежать – даже если это будет стоить мне жизни. Раньше меня останавливал страх за Мег… но я ничем ей не помогу, сидя в клетке.
Понятное дело, это было рискованно. Я могла лишь надеяться, что мое поведение, в духе хорошей заключенной, успокоило внимание охраны… если она здесь вообще была. Двери по-прежнему оставались незапертыми, не смотря на это, я не решалась выходить – попросту трусила. Однако я и сейчас подумала, что в моем случае, дверь – не лучший выход. Буквально. Если мне удастся вылезти из окна (и при этом ничего себе не сломать), то я наверняка смогу перебраться через забор, а там до свободы рукой подать. Потом я собиралась обратиться к властям, чтобы они освободили Мегги и остальных пленниц, которые здесь есть. Черт возьми, я готова отдать все наше наследство тем, кто его так жаждал – лишь бы с сестренкой все было в порядке.
Я отодвинула щеколду на ставнях, открыла окно и осторожно ступила на карниз. Он задрожал под моим весом, и я взмолилась, чтобы металл выдержал меня. Дальше, я постепенно смещалась к низу, цепляясь пальцами за выступы в каменной кладке. Подобные трюки всегда мне неплохо удавались; возможно, из-за крови Лесного Народа, текущей в моих жилах. Но еще никогда я не делала этого для спасения своей жизни… как оказалось, это неплохой стимул, чтобы все вышло без сучка и задоринки.
Когда мои ноги коснулись земли, я испытала непередаваемое облегчение; хотя на самом деле, радоваться было еще рано…
Вокруг дома был разбит сад, я могла видеть его еще из окон своей клетки; теперь я принялась пробираться сквозь розовые кусты и заросли незнакомых мне кустообразных растений со странными фиолетово-багровыми листьями, в сторону ограды… точнее, в ту сторону, где по моему разумению, эта ограда располагалась. Через минут двадцать скитаний, я поняла, что безнадежно заблудилась. Первым моим желанием было броситься через всю эту зелень, в безумном страхе зверя, загнанного в ловушку. К счастью, мне удалось успокоить себя… по крайней мере, на столько, чтобы не нестись прямо в руки бандитам. Паника явно была не тем, что могло мне сейчас помочь.