Сад отрубленных крыльев (сборник любовно-фантастических рассказов)
Шрифт:
Надежда медленно покидала меня, сочась, как кровь из раны – лишая меня последних сил. Однако я продолжала брести, расцарапывая руки ветвями, которые в одночасье превратились в моих врагов, призванных задержать несчастную пленницу, не дать ей выбраться на свободу.
Я шла и шла, пока на моем пути нежданно не возникла стена живой изгороди. Пока я размышляла, обойти ли ее или попытаться перелезть, тем самым срезав путь; мое внимание привлек слабый, чуть слышный стон. Неужели эти негодяи-работорговцы мучают очередную жертву!?
Я припала к просвету в сплетениях веток и листьев, чтобы понять, что происходит, и могу ли я чем-то помочь. Увиденное повергло меня в шок. Что-то подобное можно увидеть
Там за зеленой оградой на животе лежал Эш. Он был обнажен по пояс, и… У него были крылья. Большие, белые, постепенно переходящие на конце перьев в пепельно-серый. Но не это вызвало во мне животный страх. Возле Эшена стоял человек – я не стала вглядываться в его лицо – и мой взгляд сразу устремился на отточенное лезвие меча в его руках. Эша собираются убить!? Но почему, ведь он главный в банде? Это бунт, со свержением предыдущего вожака?..
Тут мой поток несвязных испуганных мыслей прервал человек, которого я мысленно окрестила палачом. Он, рукой в черной кожаной перчатке, взялся за маховые перья и оттянул крылья на себя. А когда палач отвел свой обоюдоострый меч… я все поняла.
Хотела отвернуться, зажмуриться… но словно какое-то наваждение не давало мне закрыть глаз, оторваться от жуткого зрелища. Свист отточенного лезвия, и рубиновые капли пали на светлые перья, а чрез мгновение и сами крылья безжизненно упали на землю. А я все глядела, пока Эш не приподнял веки – за все это время он не проронил ни звука – и вместо серебристых глаз, на меня взглянула беспросветная Бездна. Крик застыл у меня в горле, а слезы словно замерзли и так и не пролились. Потому что он видел меня и знал, что видела я…
Никогда я еще так не бежала. Летела обратно, по собственным запутанным следам. Я возвращалась обратно в клетку… только там я могла рассчитывать хоть на какую-то безопасность. Было бы наивно полагать, что мне, узнавшей такую жуткую тайну, сохранят жизнь. Однако я глупо надеялась, что, возможно, удастся сделать вид, что ничего не было. В общем, я вела себя, как страус прячущий голову в песок при виде опасности.
Каким-то чудом мне удалось забраться обратно в комнату, где я провела столько дней, хотя я дрожала, как лист на ветру и было непонятно, как мне удалось влезть по отвесной стене. Я забралась в кровать и накрылась с головой одеялом – возможно, так я хотела убедить себя, что все произошедшее являлось всего лишь ужасным сном. И я плакала, рыдала взахлеб и никак не могла остановить слезы, все текущие и текущие из глаз. От страха… и жалости. Какие бы ужасные поступки не совершал Эш, даже он не заслуживал того кошмара, невольным свидетелем которого стала я.
Вера в то, что как следует выплакавшись, я сумею провалиться в сон, не сбылась. Я лежала, завернувшись в покрывало и изредка вздрагивала от бесслезных уже всхлипов.
Услышав шаги, я сжалась в комочек, но через секунду нашла в себе силы вылезти из своего «убежища». Если мне суждено сейчас умереть, то я хочу встретить свою гибель лицом к лицу. Вошел Эшен, в разрезе его рубахи я заметила белую полоску бинта. Я молчала и лишь смотрела в глаза своей смерти. Светлые глаза, в которых – теперь я знала это – таилась жуткая пустота.
– Итак, ты все видела, - заговорил Эш, отвечая на мой испуганный взгляд твердым взглядом. Только цвет радужки все время пульсировал, меняясь от светло-серебристого, до практически черного.
Я кивнула, хотя он и не спрашивал.
– Наверное, ты хочешь объяснений?
Я удивленно заморгала. Объяснений? Это что, что-то вроде последнего предсмертного желания? Тогда я бы предпочла увидеться с сестрой…
– Давай
Эш невесело рассмеялся в ответ.
– Так вот, что ты подумала! Сэм, я не собираюсь делать тебе ничего плохого, а тем паче, лишать жизни.
Тут я уже не знала, в пору ли мне смеяться или плакать. И к тому же, не могла понять: можно ли верить словам Эшена?
– А ты не боишься, что я расскажу… о твоей тайне? – с трудом проговорила я, еще не придя окончательно в себя.
– Если даже и расскажешь – то кто тебе поверит, - парировал парень. И еще один довод – невысказанный, он, тем не менее, ясным намеком прозвучал в его словах – я никогда не буду отпущена из этого плена, а значит, не смогу никому сказать об увиденном сегодня. Разумеется, в этом случае, Эшен мог без опаски сохранить мне жизнь: его секрету все равно ничего не угрожало.
Он присел рядом со мной, а я с трудом подавила в себе первый порыв: отшатнуться от него.
– Я хочу поделиться с тобой своей историей… объяснить, кто я такой и почему мне это так ненавистно. Сразу говорю, рассказчик из меня не самый лучший – но ты, по крайней мере, поймешь, что к чему.
Я молчала… да и что тут можно было сказать. Мне по-прежнему было очень страшно – за себя и за Мегги… и за свой ум, который активно пытался зайти за разум.
– В каком-то смысле, я тоже полукровка, как и ты. Хотя, конечно, эльфов в моей родословной не имелось. Мой отец был ангелом… или тем, кто так себя называл.
Я задумчиво кивнула: почему-то эта часть биографии Эшена не вызвала у меня удивления. Наверное, после недавно пережитого зрелища, подобный вывод напрашивался сам собой.
Эш тем временем продолжал.
– Впрочем, я не считаю, что он был небесным рыцарем. Скорее, являлся одним из какого-нибудь иномирного племени. А вот моя несчастная мать свято верила в высшую суть своего любовника; она не сомневалась в этом даже, когда он творил с ней ужасные вещи – умоляю, не спрашивай, какие – и когда он бросил ее, одну с трехлетним ребенком. Не знаю, была ли моя мама глупой женщиной, или просто ослепла от любви… но она решила стать ведьмой, ведь, как известно, те могут призывать существ из верхних и нижних миров. Проблема была в том, что у нее не было ни капли врожденных способностей: а в этом случае обряд наделения силы практически невозможен… или плата оказывается слишком велика. Мать решила заключить пакт с одним из демонов, который дал ей дар призыва – в обмен на душу и волю. В результате, эта жертва оказалась совершенно бессмысленной: мой отец так и не появился, ни разу не откликнулся на ее зов. То ли сил у новоявленной ведьмы оказалось недостаточно, то ли она просто не знала, кого звать… вряд ли этот «ангел» представился своим истиннымименем. Мама увядала постепенно: чувство безнадежности и понимание того, что она натворила, медленно убивали ее. В один вечер, перед сном, она выпила яд… а утром я уже не смог разбудить ее. После этого меня к себе забрал дядя – брат матери – он занимался не слишком законными заработками, которые я и унаследовал. Дядя умер год назад: и теперь я разбираюсь с его бандой… хотя мне не очень-то по душе это занятие.
В моих глазах стояли слезы. Я осуждала Эша – и, возможно, справедливо – но кто, пережив такое, смог бы не ожесточится? Я считала, что знаю все о боли… но у меня было счастливое детство, и никто не отнимет эту память. И Мег – моя опора, та, ради которой я была сильной все эти годы. Да по сравнению с жизнью Эшена, моя была относительно беззаботной!
– А… твои крылья?..
– вопросительно прошептала я, глядя в его глаза… ставшие такими непривычно печальными.
– Еще одно наследство – это от моего отца, - хмыкнул он.