Сад принцессы Сульдрун
Шрифт:
Уже стемнело, в воздухе холодало; звезды померкли, затянутые сплошной тучей, – наступила глухая ночь. Съежившись и дрожа, несчастная фея с ужасом прислушивалась к звукам, доносившимся из леса.
Медленно тянулись часы. В полночь внимание Твиск привлек ритмичный шорох – отзвук неторопливых шагов, приближавшихся по дороге. Шаги прервались: нечто, способное видеть в непроглядном мраке, остановилось и внимательно разглядывало ее.
Нечто приблизилось; было настолько темно, что даже чуткие глаза феи не могли разглядеть ничего, кроме высокого силуэта.
Нечто протянуло руку и
– Сударь, кто вы? Пожалуйста, назовитесь!
Существо не ответило. Твиск почувствовала прикосновение облачения незнакомца – чего-то вроде плаща или рясы; от него исходил тревожный запашок.
Существо приблизилось вплотную и заключило фею в холодные объятия, от которых она почти лишилась чувств.
Через некоторое время незнакомец продолжил неспешную ночную прогулку, а Твиск упала на землю – оскверненная, но свободная.
Она побежала к Щекотной обители. Звезды в разрывах между облаками помогли ей находить дорогу, и она вернулась домой. Умывшись в чистом ручье, Твиск смогла наконец найти покой в своей бархатной зеленой спальне.
Феи не забывают обид, но и не унывают перед лицом неудач. Твиск довольно скоро перестала думать о своих неприятных переживаниях на перекрестке, но ей пришлось о них вспомнить, когда она обнаружила, что забеременела.
В свое время она родила рыжеволосую девочку. Лежа под одеяльцем из пуха совиных птенцов в корзинке, сплетенной из прутьев ивы, дитя взирало на мир с преждевременной мудростью.
Кто был ее отцом? Или что? Отсутствие ответа на этот вопрос изрядно досаждало фее – и ребенок не доставлял ей никакой радости. Однажды Уайна, жена дровосека, взяла с собой в лес младенца. Поддавшись внезапному порыву, Твиск схватила милого светловолосого мальчика и подменила его своей не по летам смышленой девочкой.
Таким образом Друн, сын Эйласа и принцессы Сульдрун, поселился в Щекотной обители – и таким образом Мэдук, принцесса неизвестного происхождения, поселилась в Хайдионе.
Дети фей нередко отличаются капризностью, склонностью к истерическим припадкам и злонамеренностью. Друн, веселый мальчик с подкупающе невинными повадками, очаровал фей спокойным нравом, блестящими русыми кудрями, темно-голубыми глазами и слегка поджатым ртом, постоянно кривившимся так, будто он вот-вот улыбнется. Феи нарекли его Типпитом, осыпaли его поцелуями, кормили орехами, цветочным нектаром и хлебцами из травяных семечек.
Неотесанность, с точки зрения фей, – непростительный грех; не теряя времени, они приступили к образованию Друна. Его научили преданиям цветов и причудам трав, он лазил по деревьям и досконально изучил всю Придурковатую поляну, от Кустистого холма до Звонкого ручья. Он понимал язык леса, в том числе тайные переклички фей, так часто напоминающие птичий щебет.
В обители фей время идет быстрее, и за один звездный год в жизни Друна прошло восемь лет. Первую половину этого срока он провел безмятежно и беззаботно. Когда можно было сказать, что он достиг пятилетнего возраста (в обители полулюдей такие понятия не поддавались однозначному истолкованию), он обратился с вопросом к Твиск, к которой
– Почему у меня нет крыльев, как у Дигби? Я тоже хочу летать – пожалуйста, сделай что-нибудь.
Твиск, сидевшая в траве и занимавшаяся плетением первоцветов, ответила неопределенным жестом:
– Летают только дети фей. А ты не совсем эльф, хотя у нас тебя все любят, ты самый восхитительный, Типпит! Сейчас сделаю тебе венок из первоцветов, и ты станешь еще милее, гораздо красивее Дигби – у того хитрая рожа, как у лисенка.
Друн настаивал:
– Если я не совсем эльф, то кто я такой?
– Ну, надо полагать, ты благородного происхождения – наверное, принц королевской крови. А зовут тебя на самом деле Друн. – Эти сведения фея Твиск почерпнула необычным образом. Любопытствуя по поводу того, что поделывает ее рыжеволосая дочь, Твиск посетила хижину Грайта и Уайны как раз тогда, когда к ним нагрянула делегация короля Казмира. А впоследствии, спрятавшись на соломенной крыше, она подслушала причитания Уайны, сожалевшей о потерянном младенце Друне.
Друн был не вполне удовлетворен полученной информацией:
– Кажется, мне больше хочется быть эльфом.
– Мы еще посмотрим, кем ты будешь, – вскочив на ноги, воскликнула Твиск. – А пока что ты у нас – принц Типпит, повелитель всех первоцветов!
Некоторое время дела на Придурковатой поляне шли своим чередом, и Друн старался не думать о неприятном вопросе своего происхождения. В конце концов, король Тробиус владел чудесными тайнами волшебства, и в свое время, когда Тробиус будет в духе и Друн его вежливо об этом попросит, конечно же запросто превратит Друна в эльфа.
В обители фей только одно существо относилось к Друну с откровенной неприязнью: Фалаэль, эльф с девичьим лицом и телом мальчика, непрестанно изобретавший новые проказы. Фалаэль командовал двумя армиями мышей, наряженных в роскошные униформы. Первая армия красовалась в красных с золотом мундирах, а вторая носила голубые камзолы с белыми отворотами и серебряные шлемы. Они храбро маршировали навстречу с противоположных сторон поляны и устраивали великую битву, а феи Щекотной обители аплодировали доблести победителей и оплакивали падших героев.
Кроме того, Фалаэль был изрядным музыкантом. Он собрал оркестр из ежей, горностаев, ворон и ящериц и научил их пользоваться разными инструментами. Они играли так хорошо и мелодично, что король Тробиус позволил им исполнить «Великую павану» на весеннее равноденствие. Впоследствии, однако, Фалаэлю надоело заниматься оркестром. Вороны разлетелись, два горностая-контрабасиста напали на ежа, барабанившего с чрезмерным усердием, и ансамбль распался.
После этого, изнывая от скуки, Фалаэль решил превратить нос Друна в длинного зеленого угря, который, изогнувшись головой назад, гипнотизировал Друна неподвижным взглядом. Испуганный и расстроенный Друн, естественно, прибежал к своей мачехе Твиск, та возмущенно пожаловалась королю Тробиусу, а король вынес справедливый приговор: лишил Фалаэля дара речи на восемь дней, что, с точки зрения болтливого эльфа, было жестоким наказанием.