Сад принцессы Сульдрун

Вэнс Джек Холбрук

После полудня Эйлас прибрел наконец в Глимвод. Владелец постоялого двора под названием «Желтолицый пришелец» объяснил, как пройти к избушке дровосека Грайта, не преминув выразить удивление:

– Что это все, кому не лень, повадились навещать Грайта в последнее время? Человек как человек, рубит себе дрова, ни в чем особенном не замечен.

– Все это просто объясняется, – заговорщически понизив голос, сказал Эйлас. – Одна знатная семья из столицы хотела, чтобы к нему на время устроили ребенка – так, чтобы никто ничего не знал, вы же понимаете,

как это бывает. Ну а теперь, по-видимому, они отказались от своего намерения.

– Ага! – трактирщик лукаво приложил палец к носу. – Тогда все понятно. И все же, казалось бы, они могли бы приютить своего ублюдка и поближе.

– Не нам судить, что и почему взбрело в голову тем, у кого денег куры не клюют! Им не нужен здравый смысл.

– И то правда! – заявил хозяин заведения. – Задирают нос выше облака ходячего! Что ж, вы знаете, как пройти к дровосеку. Не забредайте в лес, особенно после наступления темноты – там вы можете найти то, чего не искали.

– Скорее всего, я вернусь еще до захода солнца. Вы не приготовите мне ночлег?

– Ладно. Если ничего лучше не найдется, вы всегда можете устроиться на сеновале.

Покинув таверну, Эйлас через некоторое время нашел жилище Грайта и Уайны на самом краю леса – почти спрятавшуюся под соломенной крышей бревенчатую хижину на каменном основании, состоявшую из двух комнат. Худощавый белобородый старик готовился расколоть большое бревно, пользуясь кувалдой и клиньями. Коренастая женщина в домотканом платье вскапывала огород. Заметив появление Эйласа, оба они выпрямились и молча наблюдали за ним.

Эйлас остановился в палисаднике и подождал; дровосек и его жена медленно приблизились.

– Вы – Грайт и Уайна? – спросил Эйлас.

Старик коротко кивнул:

– А ты кто такой? Что тебе нужно?

– Меня прислала ваша дочь, Эйирме.

Грайт и Уайна стояли и глядели на него, неподвижные как статуи. Эйлас кожей чувствовал исходящий от них страх. Он сказал:

– Я не хочу причинять вам беспокойство – совсем наоборот. Я муж принцессы Сульдрун и отец ее ребенка, мальчика по имени Друн. Эйирме прислала его сюда, а солдаты короля Казмира привезли в Хайдион девочку по имени Мэдук. Поэтому я хочу знать: где мой сын Друн?

Уайна начала было причитать. Грайт поднял руку:

– Молчи! Мы ничего плохого не сделали. Любезнейший, как бы тебя ни звали, мы с этим делом покончили. Нашей дочери пришлось перенести невыразимые страдания. Мы презираем и ненавидим всех, кто причинил ей горе. Король забрал ребенка – мне больше нечего сказать.

– Остается сказать только одно, – возразил Эйлас. – Казмир бросил меня в подземелье, и я только что сбежал. Я ненавижу его не меньше вашего, и настанет день, когда он получит по заслугам. Прошу вас только о том, на что имею полное право. Отдайте мне сына – или скажите, где его найти!

– А нам-то что! – вскричала Уайна. – Мы одной ногой в могиле, нам бы дожить до утра! Того и гляди, лошадь сдохнет – как мы будем возить дрова в деревню? Придет зима, помрем с голоду!

Эйлас

открыл поясную сумку и достал еще одну драгоценность Сульдрун: золотой браслет, инкрустированный гранатами и рубинами. К браслету он добавил пару золотых крон:

– Сегодня не могу дать больше, но голодной смерти вы можете не бояться. Теперь говорите: где мой сын?

Уайна опасливо взяла золото:

– Хорошо, скажу, где твой сын. Грайт собрался в лес набрать хворосту, я пошла с ним. Несла ребенка в корзине и поставила ее на землю, пока искала грибы. И вот какая напасть! Неподалеку была Придурковатая поляна, и феи из Щекотной обители сыграли с нами злую шутку. Подменили мальчика в корзине ребенком феи! Я ничего и не приметила, пока не взяла младенца на руки, а он меня взял и укусил. Тогда я пригляделась – а у меня на руках рыжеволосое отродье какой-то феи-потаскухи! Нечистая сила унесла твоего сына!

Грайт вмешался:

– Сразу после этого прискакали королевские солдаты. Они потребовали отдать ребенка, угрожая отрубить нам головы, и мы отдали подкидыша, чтоб им пусто было!

Эйлас в полном замешательстве перевел взгляд с лица Уайны на лицо дровосека, потом повернулся и молча посмотрел в сторону темного леса. Наконец он сказал:

– Вы можете провести меня к Щекотной обители?

– Можем, как же! И как только ты им чем-нибудь досадишь, они превратят тебя в жабу, как они сделали с беднягой Вилклавом, перегонщиком скота. Или заставят танцевать до конца твоих дней по всем дорогам и проселкам – так они наказали паренька по имени Дингл за то, что он своровал у них мед.

– Никогда не приставай к феям! – серьезно посоветовала Уайна. – Скажи спасибо, что они к тебе не пристают.

– Но мой сын, Друн! Что теперь с ним будет?

Глава 18

ВТантревальском лесу и вокруг него существовало не меньше сотни обителей лесного народца – зачарованных цитаделей древних кланов. Щекотной обителью на Придурковатой поляне, всего лишь в получасе ходьбы оттуда, где кончался лес и начинались поля, правили король Тробиус и его супруга, королева Боссума. Их владения не ограничивались Придурковатой поляной – власть повелителя фей распространялась на такое пространство окружавшего обитель леса, какое, с его точки зрения, подобало его высокому сану. В Щекотной обители прозябали восемьдесят шесть фей, эльфов и других полулюдей. Некоторых из них следует упомянуть особо.

Эльф БОАБ предпочитал являться в обличье бледно-зеленого юноши с крыльями и усиками кузнечика. Он носил с собой черное перо, выдернутое из хвоста ворона, и записывал на листках из лепестков водяных лилий все происходившие в клане события, а также сделки Щекотной обители с другими кланами.

Мелкий бес ЛОХМОУМ любил забираться в человеческие жилища и потешаться над кошками. Кроме того, он часто заглядывал в окна, издавая стоны и гримасничая, пока не привлекал чье-нибудь внимание, после чего мгновенно скрывался.