Сага о Копье. Хроники Копья: Драконы осенних сумерек. Книга 1.
Шрифт:
9. БЕГСТВО. БЕЛЫЙ ОЛЕНЬ
Они поспешили в путь и, спотыкаясь и падая, в скором времени вправдудобрались до охотничьей тропы. Карамон шел впереди, держа в рукеобнаженный меч и зорко вглядываясь в каждую тень. Следом, держась за плечовеликана и угрюмо сжав губы, шел его брат. Остальные следовали за ними соружием наголо.
Им повезло: тварей больше не было видно.
– Почему они не погнались за нами? - примерно через час быстройходьбы спросил Флинт.
Танис поскреб в бороде. Его уже посещала та же самая мысль.
– А
– Мы в ловушке: они навернякаперекрыли все выходы из этой чащобы. Кроме Омраченного Леса, надобнодумать...
– Омраченный Лес!
– тихо повторила Золотая Луна.
– Нам в самом делепридется туда идти?
– Весьма вероятно, - сказал Танис.
– А впрочем, сперва оглядимся сОка Молитвы...
Тут Карамон, шедший впереди, что-то прокричал, и Танис, подбежав,увидел Рейстлина лежащим на земле.
– Все в порядке, - прошептал маг.
– Я просто должен передохнуть...
– Пожалуй, - сказал Танис, - нам и всем бы это не помещало.
Никто не ответил ему. Опустившись наземь, измученные беглецы пыталисьперевести дух. Стурм закрыл глаза, привалившись к обросшей мхом скале. Еголицо было серо-белым и совершенно больным, в волосах и густых усахзапеклась кровь. Багровый рубец отмечал место, куда пришелся удар. Танисзнал, что Стурм скорее умрет, нежели произнесет хоть одно слово жалобы.
– Не беспокойтесь обо мне, - поймав взгляд Таниса, хрипло проговорилрыцарь.
– Все пройдет.
Танис стиснул в коротком пожатии его руку, потом подсел к РечномуВетру. Какое-то время оба молчали, потом Танис спросил:
– Тебе уже приходилось драться с подобными существами, ведь так?
– В том разрушенном городе...
– содрогнувшись, ответил Речной Ветер.- Я словно заново пережил весь этот ужас, когда заглянул в тележку иувидел там гнусную харю... Зато теперь я...
– Осекшись, он мотнул головой,потом кое-как улыбнулся Танису: - Зато теперь я хоть знаю, что несвихнулся. Они действительно существуют - в чем я, признаться, иногдасомневался...
– Могу себе представить, - пробормотал Танис. - Стало быть, онисуществуют - и вдобавок распространяются по Кринну. Или, может быть, твойразрушенный город где-нибудь неподалеку?
– Нет: я пришел в земли кве-шу с востока. Этот город очень далеко отУтехи, за нашими родными Равнинами.
– А что они имели в виду, говоря, что прошли по твоему следу до нашейдеревни?
– спросила Золотая Луна. Ее щека прижималась к кожаному рукавуего куртки, ладони обнимали его руку.
– Не беспокойся.
– Речной Ветер накрыл ее руку своей. - Наши воинысумеют за себя постоять.
– А помнишь, ты собирался?..
– подсказала ему Золотая Луна.
– Да, ты права.
– Речной Ветер провел ладонью по ее бледно-золотымволосам. Потом посмотрел на Таниса и улыбнулся. На какой-то мигнепроницаемая маска растаяла, и Танис увидел теплый свет, шедший изглубины его карих глаз.
– Я собирался сказать, - продолжал Речной Ветер, -что я бесконечно благодарен тебе, Полуэльф... и всем вам. - Он обвелдрузей взглядом.
– Вы уже не раз спасали жизнь нам обоим. И все-таки... -Тут
– То ли еще будет, - зловеще прозвучал голос Рейстлина.
Они постепенно приближались к пику, именуемому Око Молитвы. Онихорошо видели его, высоко вознесшийся над лесами. Вершина горы быларасколота надвое и чем-то напоминала молитвенно сложенные ладони - откуда,собственно, и название. Дождь наконец перестал; в лесу царила могильнаятишина. Друзья начали думать, уж не покинули ли разом этот край все птицыи звери, оставив после себя пустую, жуткую тишину. Всем - кроме, можетбыть, Тассельхофа - было не по себе, каждый оглядывался через плечо и то идело хватался за меч.
Стурм настоял на том, чтобы идти последним и охранять тыл маленькогоотряда. Но боль в голове все усиливалась, и он начал отставать. Передглазами плавал туман, к горлу подкатывала тошнота. Вскоре Стурм утратилвсякое понятие о том, где он находится и что делает Он знал только, чтонадо идти, переставлять йоги, двигаться вперед, как те живые куклы, окоторых рассказывал Тас...
Что там была за история с этими куклами?.. Страдая от боли, Стурмпопытался припомнить. Куклы служили волшебнику, который вознамерилсяпохитить кендера и вызвал для этого демона. Чушь, конечно, как и всепрочие побасенки Таса... Стурм с трудом переставлял ноги. Такая же чушь,как и россказни того старца в гостинице. О Белом Олене и о древнем Боге -Паладайне. И о Хуме... Стурм стиснул ладонями мучительно пульсировавшиевиски, словно пытаясь помешать развалиться расколотой болью голове.Хума...
Все детство Стурма прошло под знаком этих сказаний. Его мать - дочь ижена Соламнийских Рыцарей - других просто не знала. Стурм обратилсямыслями к матери: жестокая боль поневоле заставила его вспомнить ее нежнуюзаботу, когда ему случалось пораниться или заболеть... Отец Стурма отослалпрочь их обоих, потому что дома его единственному наследнику грозиласмертельная опасность от рук тех, кто желал бы навсегда стереть Рыцарствос лица Кринна. Стурм с матерью укрылись в Утехе. Стурм, доброжелательныйпарнишка, легко сошелся со сверстниками, особенно с одним мальчиком поимени Карамон, - того тоже интересовало все относящееся к воинскому делу.Но гордая мать Стурма не желала знаться с соседями, считая их ниже себя.Вот почему, когда она умирала от лихорадки, рядом с ней не было никого,кроме сына-подростка. Перед смертью она наказала Стурму разыскать отца,если тот был еще жив - в чем Стурм начинал уже про себя сомневаться.
После смерти матери юношу - как и Карамона с Рейстлином - приняли всвою семью Танис и Флинт, и под их началом он вскоре стал опытным воином.Вместе с Тассельхофом, любителем путешествий, а иногда и с Китиарой,прекрасной и сумасбродной воительницей, единоутробной сестрой близнецов,они бродили по всей Абанасинии, сопровождая Флинта, странствующегокузнеца.
А пять лет назад друзья приняли решение попутешествовать врозь иразузнать, насколько правдивы слухи о распространении зла в мире.Расставаясь, все дали обет снова встретиться в гостинице "ПоследнийПриют"...