Сакалиба
Шрифт:
информацию. Единственное упоминание о Барджаване как о спуге-саклаби встречается у
ал-Макризи [286, т. 2, с. 12]. Но тот же автор дает Барджавану еще две характеристики. В
одном месте ал-Макризи, следуя за Ибн Хапдуном, называет Барджавана белым евнухом
[286, т. 2, с. 3; ср.: 277. т. 4, с. 57; 114, с. 55; 248, т. 7, с. 482], в другом - дает ему нисбу ас-
Сикилли [286, т. 2, с. 285]. Но этим противоречия отнюдь не исчерпываются. По Ибн
Халликану, Барджаван
считают Барджавана белым, утверждение Ибн Халликана можно было бы рассматривать
как ошибку, навеянную, возможно, аналогией со знаменитым ихшидидским слугой
Кафуром, но и в кратком сообщении неизвестного автора, опубликованном в 1990 г. 'У.'А.
Тадмури в приложении к истории Йахйи Антио-хийского, мы читаем, что Барджаван был
чернокожим [310, с. 463].
Таким образом, Барджаван мог быть решительно кем угодно - и саклаби, и сицилийцем, и
негром. Поскольку все приведенные выше сведения восходят к довольно поздним
источникам, довольно трудно заключить, кем именно его следует считать. Можно сделать
лишь следующее замечание. Один из наиболее видных деятелей своего времени,
Барджаван упоминается во многих источниках, причем средневековые авторы довольно
подробно рассказывают о нем. Между тем его нисба указывается лишь в двух случаях, а
многие писатели ограничиваются лишь словами о цвете его кожи. Такое противоречие
можно объяснить только предположив, что большинству историков нисба Барджавана
вообще была неизвестна. Почему? Ответ на этот вопрос, видимо, дает ал-Макризи.
Согласно ему, Барджаван был воспитан во дворце ал-'Азиза [286, т. 2, с. 3]. Таким образом, Барджаван попал во дворец еще ребенком. Его происхождением, очевидно, никто не
интересовался, а сам он, скорее всего, не мог объяснить, откуда его привезли. Нисбы, подобной той, которую носили многие другие слуги, в частности, сакалиба, у него просто
не было, и потому большинство авторов указывают лишь цвет кожи. При этом никто из
процитированных авторов не видел Барджавана своими глазами; противоречия в
отношении цвета кожи объясняются, видимо, тем, что вокруг него, как и вокруг многих
других видных деятелей, ходило немало легенд и слухов. Вопрос о нисбе Барджавана
остается, таким образом, открытым и решить его можно только с помощью новых
источников. Безусловно, Барджаван мог быть и славянином, но заявлять об этом с
уверенностью нет никаких оснований.
При фатимидском дворе Барджаван, бесспорно, был выдающейся личностью. В 997-1000
гг. он по существу правил государством, будучи фактическим регентом при малолетнем
ал-Хакиме.
частности сакалиба! Для ответа на этот вопрос надо принять во внимание ряд
соображений. Прежде всего, ал-Хакима нельзя считать ставленником дворцовых евнухов -
каким стал бы, например, ал-Мугира в Андалусии, взойди он на престол, - так как
престолонаследника незадолго до смерти определил халиф ал-'Азиз, по воле которого его
сыну ал-Хакиму была принесена присяга. Далее, ал-Хаким был не таким человеком,
чтобы долго оставаться игрушкой в руках приобретшего большое влияние евнуха; он
казнил его при первом удобном случае. Кроме того, Барджаван, как и другие дворцовые
слуги, участвовавшие в политической жизни, нуждался в надежных союзниках. Помощь
тюркских гуламов помогла ему одержать победу над берберам и-кутама и их вождем
визирем Ибн 'Аммаром. На поддержку тюркских и дейлемс-ких гуламов Барджаван
ориентировался и далее, создав из них трехтысячный особый отряд [114, с. 54]. Действия
Барджавана показывают, что он стремился не восстанавливать против себя ни одну из
могуще-
Спут-сакалиба
271
ственных политических сил Фатимидского государства. Тюркам и дей-лемитам вернули
должности и жалование, отобранные ранее Ибн 'Ам-маром [286, т. 2, с. 3; 288, т. 2, с. 13].
Потерпевшим поражение в борьбе за власть берберам-кутама и некоторым
военачальникам были даны официальные гарантии безопасности (аман) [114, с. 49].
Видные военачальники Хусайн Ибн Джаухар (сын Джаухара ас-Сикилли)34 и Джайш Ибн
ас-Самсама получили важные назначения: первый стал главнокомандующим (ка'ид ал-
куввад), второй был послан с войском в Дамаск [298, т. 28, с. 172]. Власть Барджавана, таким образом, покоилась на политическом равновесии, при котором ни одна из крупных
политических сил (прежде всего берберы-кутама и тюркские гуламы) не имела оснований
открыто выступить против него.
Здесь стоит спросить, каково было отношение сакалиба к Барджа-вану. Всевластие
Барджавана никак нельзя интерпретировать как правление именно сакалиба.
Принадлежность самого Барджавана к сакалиба, как мы видели, весьма сомнительна.
Ближайшие сторонники Барджавана к сакалиба не относились. Шукр, вместе с которым
Барджаван действовал против Ибн 'Аммара, нигде не называется саклаби; известно, что он
был чернокожим, состоял одно время на службе у Бувейхи-дов, а затем перешел к
Фатимидам [310, с. 197; 277, т. 4, с. 56]. Писец Барджавана Фахд Ибн Ибрахим