Самая холодная зима
Шрифт:
– Что, если я провалюсь? Будет ли это худшей вещью на свете?
Я устал переживать. У меня не осталось сил переживать.
– Ты не провалишься. Я не позволю этому случиться.
– К сожалению для тебя. – Я положил руки на подлокотники кресла и поднялся с него. – Ты не можешь сделать этот выбор за меня.
Я пошёл к двери, беседа закончена. Он окликнул меня, но я его проигнорировал. Он окликнул меня ещё раз. Я продолжал игнорировать.
– Она оставила тебе письмо, – сказал Уэстон.
Волосы на шее встали дыбом.
– Что?
– Твоя мама… она оставила тебе письмо.
– Нет, она не могла.
– Да, – сказал он. – Она оставила письмо. Я должен отдать его тебе в…
– Отдай, – приказал я.
Моё холодное усталое сердце начало быстро колотиться.
Уэстон покачал головой:
– Я не могу. Я должен отдать его тебе на выпускном.
– Какая к чёрту разница? Её больше нет, она не проконтролирует. Отдай.
– Нет.
– Уэстон…
– Это было её предсмертное желание, Майло. Я не ослушаюсь её просьбы.
– Я ненавижу тебя, – закричал я.
Уэстон кивнул:
– Я знаю.
Он снова надел очки и выпрямился в кресле. Теперь он опять был директором Галло. Величественным.
– Чтобы получить письмо, тебе придётся посещать все занятия.
– Это было мамино условие или ты, придурок, просто издеваешься?
Он не ответил на мой вопрос:
– Твои занятия начинаются сегодня, Майло, в три часа дня в библиотеке. Пожалуйста, не усложняй учительнице жизнь. Если ты это сделаешь, она доложит мне.
Чёртова болтовня. Почему у меня возникло ощущение, что в ближайшие несколько недель эта девушка станет проклятием для моего существования?
Собираясь уйти, я хмыкнул.
– Ты знаешь, что осталось две недели? – спросил я.
– Да, – поморщился он. – Первая годовщина смерти Аны.
Годовщина.
Какое странное слово для такой трагичной ситуации.
Он сдвинул очки на макушку.
– Как ты с этим справляешься?
Я не ответил, потому что не справлялся вообще никак. Я мысленно отмечал каждую секунду, проходившую мимо меня.
Я вышел в коридор, навстречу урагану учеников, но мне казалось, что я двигаюсь в замедленной съёмке, иду по зыбучим пескам, которым, как я иногда думал, стоило бы поглотить меня целиком.
Мне было интересно, чувствовали ли другие то же самое – не предпочитали ли они провалиться под землю, чтобы их больше никогда не видели, вместо бездумного плутания в тумане.
Она оставила мне письмо.
О чём там написано?
Хранил ли Уэстон его у себя?
Эта мысль вызвала у меня желание ворваться в дом дяди и перевернуть всё вверх дном в поисках письма. Я знал своего дядю достаточно хорошо, он, вероятно, хранил такие вещи в запертом сейфе и никому не говорил комбинацию от замка.
В тот день у меня не было настроения идти в школу, но, честно говоря, у меня не было настроения идти в школу в любой день. Тем не менее я очень хотел получить это письмо от дяди в конце семестра,
– Как мило, что вы присоединились к нам, мистер Корти. Я уже начал думать, что вы забыли, как выглядит этот класс, – сказал мистер Слэйд, когда я вошёл с опозданием на пятнадцать минут.
– Вы меня знаете. Не могу пропустить путешествие в воспоминания, – пробормотал я.
Я бросил рюкзак на стол и скользнул на стул, уже разочарованный тем, что решил прийти на урок. Дядя вбил мне в голову то чёртово письмо от матери.
– Надеюсь, вы увлеклись чтением, ведь у нас сегодня тест, – сказал мистер Слэйд, взяв стопку бумаг.
Весь класс застонал от досады. Я был почти уверен, что учителя получают удовольствие от того, что вызывают стресс у учеников с помощью тестов. Вероятно, это было для мистера Слэйда самым любимым развлечением за неделю.
– Вы хоть знаете, какую книгу мы читаем, мистер Корти? – спросил он, стоя над моим столом.
– Дайте угадаю, букварь?
Несколько ребят позади меня засмеялись.
– Держу пари, что ваше будущее оценит эту шутку, – сказал мистер Слэйд. – Точнее, его отсутствие.
Я забил на него, как только он повернулся ко мне спиной.
Мистер Слэйд был придурком, но я был уверен, что он думал так же и про меня. Со мной было не так легко общаться, и с вероятностью в девяносто девять процентов я вот-вот провалю тест, который он положил мне на стол. Он тоже знал, что так и будет. Однако меня не волновало его презрение. Я тоже не верил в себя. Казалось, это универсальная модель убеждений.
Я начал копаться в рюкзаке в поисках ручки, чтобы начать решать тест, когда в класс ворвался человек.
– Простите, извините. Я задержалась, там была пробка, но это не оправдание, потому что мне следовало выехать раньше, поэтому мне очень жаль, но вот я здесь. Ещё раз извините. Здравствуйте! – сказал голос, полный нервной энергии.
Мне было всё равно, кто вошёл. Мне всё ещё нужна была чёртова ручка.
Мистер Слэйд откашлялся.
– Не беспокойтесь. Вы как раз вовремя.
Я фыркнул про себя, не поднимая глаз. Конечно, она могла опоздать, а я не мог. Лицемер.
Я продолжал копаться в рюкзаке и не мог найти чёртову ручку. Именно тогда Саванна протянула мне её. Старшая сестра спешит на помощь. Я задавался вопросом, надоели ли ей мои проблемы за последние несколько лет. Если и да, то она никогда не выказывала никаких признаков раздражения. Она продолжала проверять, всё ли со мной в порядке.
Я кивнул:
– Спасибо.
– Всегда пожалуйста, – ответила она.
Мистер Слэйд хлопнул в ладоши, словно малыш, привлекающий наше внимание.
– Класс, я хотел бы познакомить вас с мисс Эванс. Наш новый преподаватель в этом семестре. Она будет наблюдать за мной и время от времени брать на себя планирование уроков, – сказал мистер Слэйд.