Самая яркая звезда на небе

Tippilo

Сейчас Тому было плевать на Альфреда Хенсли и Джулию.

— Он пытался убедить меня, что кто-то наложил на него Конфундус, и поэтому он забыл о том, чтобы навестить меня на зимних каникулах и на Валентинов день! — сказала Джулия. Августа фыркнула. Гермиона сидела молча. Том хотел сказать ей, чтобы она отъебалась и посплетничала позже.

Так что я пошутила над ним! Я сказала: «Ладно, Альфред, кто же наложил на тебя Конфундус?», а он такой: «Я всё еще пытаюсь это выяснить». И что мне с этим делать?! Кому это вообще нужно?

Какая глупость — обвинять кого-то! — кричала Джулия.

А потом он разозлился, когда я порвала с ним! Я бы сделала это раньше, если бы вообще видела его последние две недели! Но, конечно же, он просто отсутствовал! Он только и делал, что отсутствовал! Отсутствовал на каникулах, отсутствовал на День святого Валентина, отсутствовал в моей жизни! — на стол упала тень. Мадам Пинс сердито смотрела на Джулию, которая не могла сдержать её становящийся всё громче голос.

— Продолжите это обсуждение за пределами библиотеки, — сказала мадам Пинс, а потом вернулась за свой стол. Том взглянул на несчастное возвышение в своих штанах и гадал, сделает ли с этим что-то Гермиона, раз разговор окончен. Он не спадал!

Джулия наклонилась к девочкам. Её голос опустился до шёпота. Том был на грани того, чтобы закричать на неё и потребовать уже заканчивать.

— Он сказал, что забыл, что мы встречаемся! Будто от этого я должна была почувствовать себя лучше! — она взглянула на Райнхардта, чьё выражение лица оставалось бесстрастным.

Джулия откинулась на своём стуле, выглядя разочарованной. Затем она встала и забросила портфель через плечо:

— Я пошла спать! — хмурилась она, пробегая пальцами по длинным светлым локонам.

Райнхардт подпрыгнул, будто в него попало заклинание:

— Я тебя провожу! — сказал он, собирая свои вещи.

Том поправил на себе брюки, но Гермиона вернулась к эссе. Он нахмурился и схватил её за запястье.

Она взглянула на него с удивлением, когда он наклонился и прошептал ей на ухо:

— Думаю, ты кое о чём забыла, маленький лев.

Он опустил её руку прямо на свои задравшиеся на паху брюки. Она прикусила губу, почувствовав, насколько он твёрдый.

— Собирай свои вещи, — сказал он тоном, не терпящим возражений.

— Куда вы собрались? — спросила её надоедливая подруга.

— Ей нужна доза зелья, — ответил Том, отмахнувшись от вопроса Августы Крауч.

— Я думала, тебе не больно?

— Прости, мне не нравится тебя беспокоить, Гасси, — Гермиона слегка улыбнулась подруге. Том взмахнул палочкой, чтобы все её вещи быстрее собрались в сумку. Он торопил её, словно время ограничено. Его член требовал удовлетворения.

Гермиона сердито уставилась на него:

— Не терпится?

— Крайне, — схватил он её за руку и потащил прочь из библиотеки.

Как и ожидалось, он не отвёл её далеко, затащив в ближайший альков за углом.

— Стой!

— Что?! — рыкнул он. Его руки чесались, как сильно он хотел её

потрогать. Когда уже эта жажда оставит его в покое?

— Здесь гобелен! — указала она через коридор.

— Да ты, должно быть, шутишь!

— Нет, правда, он прямо здесь…

— Я вижу чёртов гобелен, Гермиона. И что с того?

У неё отвисла челюсть:

— Вот именно! Нам нужно уйти куда-то ещё!

— Ты серьёзно?

— Абсолютно! Я не хочу, чтобы Шарлотт заскочила на огонёк и снова принялась делиться советами о сексе! Нужно убираться!

Он обхватил её за талию и притянул к себе, крепко и жарко целуя. Он позволил ей почувствовать его эрекцию на своём бедре. В нём закипал гнев из-за неудовлетворённой жажды своей ведьмы.

Должно быть, она это почувствовала, потому что провела рукой по его телу, обхватив член, отчего он простонал.

— Обещаю, это будет того стоить, Том, — её чувственный голос был мелодией для его ушей.

— Чёрт побери… — и он вновь потащил её. Вверх по лестнице в Выручай-комнату.

Он так ускорил шаг, что они оба задыхались, когда, наконец, влетели в дверь. Это была та самая спальня, в которой они спали после Зимнего бала. Камин светился успокаивающим теплом, но даже очаг не горел ярче, чем они. Они растворились в друг друге и неистово целовались. Оба стягивали школьные мантии и рубашки.

Она стала лучше разбираться в пуговицах, возможно, расстёгивала их не так быстро, как он, но уже не так путалась, пока её пальцы скользили по его груди и отодвигали ткань.

— Том, я же обещала, что это будет того стоить, — сказала она ему в губы, когда они продвинулись дальше внутрь. Она положила руки на его ремень и расстегнула его, а затем и пуговицу брюк. Кончики её пальцев коснулись его пульсирующего члена. Тому нужно было, чтобы она схватила его. Крепко зажала его в кулак и принялась дрочить ему, пока он не начнёт дрожать.

Он попятился назад по её команде, пока не упёрся в стул. Она заставила его сесть. Он задыхался, и, к его удивлению, она опустилась на колени между его ног. Он точно знал, что она собирается сделать. То, что она один раз уже делала после Дня святого Валентина. Она ухмыльнулась своим дьявольским ртом.

Он мог только представить, какое выражение пересекло его лицо, пока она покрывала поцелуями его грудь, двигаясь ниже. Её зубы прикусили его бедро, а затем она втянула кожу, оставив синяк. Он резко вдохнул.

Её язык проследовал дальше на юг. Она вытащила его член и окинула его взглядом, облизывая губы, лаская его яички и раздвигая его ноги, чтобы поцеловать внутреннюю сторону бедра.

— Как хорошо… — он позволил своим бёдрам расслабиться. Это превзошло все его ожидания, а она ещё даже не взяла его в рот. Она дразнила его губами. Целуя вдоль ствола. Проводя влажным языком по толстой вене. Облизывая, пока не достигла кончика, и едва сжала его своими пухлыми губами.