Самая яркая звезда на небе
Шрифт:
— Ладно — это погано.
— Вот, чувствуешь себя лучше?
— Не особенно.
— Я тоже.
***
Гермиона сидела на потрёпанном одеяле в заплатках, растянувшись в тени у озера. Солнце отражалось от поверхности спокойной воды. Ей было трудно поверить, что это то же озеро, кишащее гриндилоу, русалками, с Гигантским кальмаром. То, куда её поместил Дамблдор в зачарованном сне для второго задания турнира Трёх Волшебников.
Всё казалось другим.
Она собиралась от души упиваться жалостью к себе
Она подумала, что солнечный свет и свежий воздух помогут ей чувствовать себя лучше в своём убогом положении. Не сработало. Но ей была приятная короткая встреча с Патриком и Флитвиком, сидевшими в тени и болтавшими с ней об уроках. Флитвик пытался убедить Патрика вступить с ним в дуэльный клуб. Гермиона видела, как сильно от этого переживал Патрик. Его лицо приобрело оттенок помидора, отчего светлые волосы выглядели нелепо на фоне красной кожи.
— Иди, Патрик! — поддержала Гермиона. Большие, круглые щёки крошечного Флитвика растянулись в улыбке.
— А как же у-учёба? — он нервничал. Будто кто-то может подслушать о его интересе в дуэльном клубе и назначить наказание.
— Он всего лишь пару раз в месяц! — воскликнул Флитвик. Гермиона с энтузиазмом кивнула Патрику.
— А ты вступишь, Гермиона? — глаза Патрика наполнились надеждой, глядя на Гермиону. Не то чтобы ей был неинтересен дуэльный клуб, но ей нужно было сосредоточиться на своём исследовании. У неё не было лишнего времени.
— Нет, у меня на носу С.О.В. Я и так отстаю, потому что начала учиться в Хогвартсе так поздно.
Патрик сник. Если бы их услышала Гасси, она бы рассмеялась ей в лицо. Гермиона справлялась далеко лучше ожидаемого. Она была лучшей по каждому предмету. Рядом с Томом Риддлом.
— Будет весело! — сказал Флитвик. — Пожалуйста, Патрик!
Мальчик сжал губы:
— Ладно, но только если у меня будут сделаны все уроки!
— Э-гей! Пошли! — Флитвик вскочил на ноги и забросил портфель через плечо.
— Вы куда?
— Нам нужно сделать уроки!
— Не тяни так сильно! Клуб только на следующей неделе! Подожди! — Патрик чуть не упал лицом в кучу грязи, пока крошечный Флитвик пытался утащить его обратно в замок.
— Нам нужно начать заранее! Чтобы убедиться, что всё сделано!
— Филиус! — Мальчишки убежали, оставив Гермиону в покое.
На коленях у неё лежала раскрытая книга, но она никак не могла сосредоточиться, чтобы прочитать её. Она взяла всё из запретной секции, под названием «Тайны наитемнейшего искусства». Книга была мерзкой, но ей хотелось узнать, упоминается ли в ней завеса как тёмный магический предмет. Ей также хотелось разобраться в проклятии, которое наложил на неё Долохов, поскольку боль усиливалась.
В книге не было упомянуто ничего из этого. Зато она узнала о крестражах — самой отвратительной
— Добрый день, мисс Грейнджер, — услышала она чей-то голос, когда тень пересекла её поле зрения. Она почувствовала на своей спине легко узнаваемую тяжесть его взгляда. Она узнала мелодичный голос Риддла, его ровный тембр отдавался в ушах. От того, как он произнёс её имя, по спине пробежал холодок.
— Риддл.
Он подошёл ближе, остановившись возле неё. Оказалось, он ел багет. Странный выбор перекуса. Она не разговаривала с ним с происшествия в Выручай-комнате. Если быть честной, она избегала его.
— Какой сегодня чудесный день.
— Да.
— Но позже начнётся дождь.
— Хм-м…
— А завтра потеплеет.
— Ты об этом пришёл поговорить? О погоде? — она сердито уставилась на него, и он смотрел на неё с сияющими глазами и хитрой ухмылкой, образовавшейся на его лице. Он пытался запугать её своим присутствием? Навис над ней в ожидании подходящего момента для нападения.
— А у тебя на примете есть другая тема для разговора? — спросил он.
— Зачем ты притащился аж сюда, Риддл?
— Погода хорошая.
— Я знаю, что погода хорошая. Мы это уже обсудили, — проворчала она.
— Мы сегодня немножко вспыльчивые, а, мисс Грейнджер? — ему это казалось забавным.
Не спрашивая разрешения присоединиться, он сел возле неё на одеяло, снова откусив от багета. Она издала звук, который мог быть как оскорблением, так и прочисткой дыхательных путей. Трудно сказать.
— Я удивлён, что ты не сидишь на солнце. Оно слишком приятное, чтобы прятаться в тени.
Она протёрла руками лицо и вздохнула. Какая-то её часть наслаждалась его обществом, что лишь сильнее раздражало её. Тем, как он смотрел на неё в зеркале — будто она единственная девушка на земле. Как обвил её руками, крепко удерживая в объятии. Как таращился на её губы в восторженном восхищении.
Ей не было противно.
А потом она пропитала его рубашку слезами и вместо того, чтобы оттолкнуть, он прижал её сильнее. Успокаивающе поглаживал спину и шептал утешительные слова.
Это было неправильно — Волдеморт, утешающий рыдающую девушку, — кусочки мозаики не складывались в её сознании, поэтому она решила, что ей не хватает деталей. Чего-то, что может связать образ воедино, чтобы вписаться в её мир.
Она слишком много об этом думала. Риддл был отчаянным обольстителем и экспертным манипулятором. Он лишь разыгрывал для неё очередное представление.
Всё это было унизительно.
— Значит… — он смолк, наблюдая за ней, будто чего-то от неё ждал. Чего? Он снова откусил от батона и принялся медленно жевать.