САМОСБОР. Бетонное сердце

Старых Алексей

На этаже НИИ стояла непривычная темнота. Вахтер Гвидон Варфоломеевич забыл перевести освещение в дневной режим. Он громко храпел на диванчике в своей коморке в обнимку с сивушной паленкой.

«Значит, вчера получка была», — заключил Юра. Подобная картина наблюдалась уже не первый раз. И за такое его давно должны были выгнать, но Гвидон был кумом начальника безопасности, поэтому на подобные выходки все закрывали глаза. В любом случае, сейчас подобная халатность была Юре только на руку. Он буквально на цыпочках зашел

в коморку и аккуратно взял директорский ключ.

— Приятной смены, — сквозь сон пробубнил сторож.

Ученый мысленно поблагодарил Гвидона и спешно покинул сторожку.

Успешно проникнув в кабинет, Юра принялся методично осматривать все полки, шкафы и ящики с документацией. Конечно, наивно было предполагать, что Виссарион Иванович станет держать компрометирующие материалы на рабочем месте, но хоть какая-нибудь зацепка должна была остаться. Подозрительная смета, приказ, отчет, хоть что-нибудь.

Ученый перерыл почти все, на что упал глаз. Ничего. Напоследок он оставил маленький запертый на ключ ящик в столе. Навыков медвежатника у Юры не было, максимум, что он мог сделать, это сломать замок канцелярским ножом, но это будет слишком заметно. Недолго думая, он просунул лезвие в щель и несколькими движениями отогнул ригель.

На дне ящика одиноко лежал антикварный револьвер «Наган». Резная рукоять, стилизованная под слоновую кость, удобно легла в ладонь Юры. Ученый откинулся на спинку директорского кресла и задумчиво уставился в потолок, почесывая голову холодным стволом.

«Умный, гад! — ударил он кулаком по столу. — Ну ничего, еще посмотрим, кто хитрее».

Девять ноль три. Обычно пунктуальный, Виссарион Иванович сегодня приходил с опозданием. Партийная деятельность вносила свои коррективы в рабочий график. Хотя — начальство никогда не опаздывает, оно задерживается. Жесткой походкой директор буквально влетел в кабинет и поставил маленький чайничек на электрическую плитку.

— Доброе утро, Виссарион Иванович, — раздался из-за спины знакомый голос.

Директор медленно обернулся и увидел каменное лицо Юры.

— Ваша способность подкрадываться просто феноменальна. Вас вообще учили стучаться?! — Виссарион уже подготовил голосовые связки, чтобы выдать нагоняй обнаглевшему подчиненному, но, когда взгляд упал на выставленный револьвер, быстро сменил тон на более спокойный. — Вы знаете, что будет, если вы нажмете на курок? — Юра слегка улыбнулся и медленно кивнул. — Хорошо, — директор осторожно присел на свое кресло и удивленно помотал головой. — Признаться, вы меня удивили. Я уж думал, вы очередной вшивый интеллигентишка, неспособный на настоящий мужской поступок.

— Засунь свое мнение знаешь куда! — медленно и грозно сказал Юра.

— Мнение? Нет, это констатация факта. Я давно наблюдаю за вашей карьерой. Серой, унылой, до ужаса бесперспективной. Если бы не кончина профессора Елезарова и мнение комиссии, я бы ни за что не дал вам руководящий пост.

— Хорош болтать. На столе

ручка и бумага. У тебя есть десять минут, чтобы написать признание. Время пошло.

— Позвольте уточнить, признание в чем?

— Вот только не надо ломать комедию. Твой друг, Вадим, уже все красочно рассказал.

— А, этот псих несчастный. Так уж все рассказал? Наверно, про единство и вечное счастье. Вот скажи, за кого ты меня принимаешь? Злого гения, который хочет поработить Гигахрущ? У меня и так есть все, что нужно, — Виссарион слегка наклонился к Юре и продолжил шепотом: — Комфортабельная ячейка, дефицитный товар, непыльная статусная работа. Это все может быть и у тебя. Ты понимаешь? Я могу выбить тебе место в Райкоме блока. Ликвидаторы будут сраться в штаны, только увидев твою корочку. Розовый концентрат…

— Осталось восемь минут, — перебил его Юра.

— Вот, значит, как? — ухмыльнулся директор. — Ты понимаешь, что я даю тебе шанс? Шанс не просто выйти отсюда живым, но еще и неплохо подняться. Да я бы убил за такое, а ты нос воротишь.

— Знаешь, я бы хотел сказать тебе спасибо.

— Вот, это другой разговор…

— Тише, — перебил Юра. — Там, внизу, я понял одну интересную вещь. Гигахрущ — это наш рукотворный ад. Мы сами превратили это место в то, чем он является. Точнее, такие как ты. Только и думаете о том, как потеплее задницу пристроить. «Совесть, равенство и труд — путь к победе!», кажется, так звучит лозунг партии? Я ведь раньше не задумывался, сколько силы в этих словах. Кто бы ни был их автор, он точно знал правильный путь.

— Вы меня разочаровываете, Юра. Вы действительно верите в эти сказки о светлом будущем? Спешу вас огорчить, лифт в прекрасное далеко уже переполнен. И еще раз повторю, что только у меня есть лишняя контрамарка, — Виссарион демонстративно порвал пустой лист бумаги и выкинул остатки на пол. — Так что у тебя два выхода. Либо соглашаешься и опускаешь ствол, либо — нажимаешь на курок, и тогда наша встреча в аду будет очень скорой.

— Ты не понял, — усмехнулся Юра. — Мы уже здесь. Время вышло.

Громкий хлопок, вспышка — и кровавый рисунок этюдным мазком лег на нежно-голубые обои.

Глава 16. Пепельный ветер

Кабинет командира казарменного этажа был под стать остальным помещениям уровня. Строгие зеленые стены, начищенный до блеска линолеум — все свидетельствовало о строгой военной дисциплине. Лысый капитан сидел за просторным стальным столом и, морщя лоб, рассматривал содержимое папки с ярким красным штампом «Принято». С другой стороны стола сидел Бард, уведя ожидающий взгляд далеко за спину офицеру.

— Что ж, я внимательно ознакомился с рапортами. Думаю, будет справедливо присвоить вам сержанта, однако некоторые моменты вызывают определенное беспокойство, особенно в свете последних новостей. Мы получаем тревожные данные об активности отродий на нижних уровнях. Они начали сбиваться в стаи и двигаться вверх, к жилым зонам. Привычные методы сдерживания в виде бетонных барьеров уже не столь эффективны. Думаю, они бегут от чего-то, и существо из ваших рапортов вполне подходит на эту роль.