Самые жестокие преступники. Психологические профили нацистов, диктаторов, сектантов и серийных убийц

Гарридо Висенте

Ильза Кох

Биографическая справка

Из всех женщин, занимавших ответственные посты при нацистском режиме, Ильза Кох, несомненно, – самая печально известная, даже если самое чудовищное обвинение против нее – приказ изготавливать абажуры для ламп и другие предметы из кожи татуированных заключенных, которых она велела убить, – так и не было доказано. Это не имело особого значения: ее жестокость была настолько чудовищной, что жертвы называли ее «ведьмой», «сукой», «зверем», «мясной вдовой» Бухенвальда – концлагеря, которым командовал ее муж. Она же видела себя Командоршей, «командиршей» – иначе говоря, человеком, обладающим властью над жизнью и смертью заключенных. Одного упоминания ее имени было достаточно, чтобы вызвать ужас.

Маргарет

Ильза Кёлер, таково ее настоящее имя, родилась в Дрездене 22 сентября 1906 года. Она была дочерью Анны и Эмиля, фермера, ставшего управляющим фабрикой. О ее первых годах жизни почти ничего не известно за исключением того, что она была тихим и ответственным ребенком. В 15 лет она поступила в коммерческую школу. По окончании учебы работала стенографисткой, а затем продавщицей в книжном магазине. В начале 1930-х годов ее привлекли нацистские лозунги о превосходстве арийской расы и необходимости вернуть Германии былое величие. Этот интерес привел к ее вступлению в Национал-социалистическую партию. Это произошло в 1932 году, за год до того, как лидер этой партии, Адольф Гитлер, пришел к власти.

Ее быстрое восхождение в партии было обеспечено поддержкой Генриха Гиммлера, могущественного руководителя СС. Благодаря ему она познакомилась с Карлом Отто Кохом, офицером СС, который завоевал доверие начальников благодаря своей жестокости и отсутствию принципов при выполнении порученных задач. 25 мая 1937 года они поженились. Спустя всего три месяца Кох был назначен комендантом Бухенвальда – концлагеря, расположенного недалеко от Веймара, куда помещались политические заключенные, гомосексуалисты и свидетели Иеговы, а с 1938 года – также евреи и цыгане.

Именно в Бухенвальде родились трое детей пары: Атвин, Гизела и Гудрун. Однако Ильза не ограничивалась ролью матери, которую нацизм отводил арийским женщинам. На вилле Кох, роскошном доме на территории лагеря, где они жили, она погрузилась в роскошь, удовольствия и разврат. Именно так она приобрела репутацию нимфоманки, которая сопровождала ее до конца жизни. Среди ее любовников был Вальдемар Ховен – врач, который после Второй мировой войны был осужден и казнен за эксперименты над заключенными.

Вскоре Ильза поняла, что, будучи женой высшего начальства лагеря, она могла приказывать СС пытать и убивать тех, на кого укажет, и эти приказы исполнялись слепо и неумолимо. Неважно, совершили ли эти несчастные что-то или нет: их жизни зависели исключительно от ее воли. Она обладала властью над жизнью [27] и смертью, и это пьянило ее.

Ее первыми жертвами стали те, кто осмеливался смотреть на нее, когда она ехала верхом. Но вскоре она поняла, что простых приказов о пытках или казни недостаточно и что она сама должна наказывать. Так она начала разгуливать по лагерю с кнутом, не стесняясь бить тех заключенных, кто не нравился ей своим внешним видом или поведением. Также говорили, что она натравливала сторожевых собак лагеря на беременных женщин, наслаждаясь их выражениями лица и криками ужаса. Или, что одетая в вызывающие наряды, она получала удовольствие от возбуждения заключенных, которые поступали в лагерь. Смотреть на нее означало получить смертный приговор.

27

Такой тип убийцы называется «тиран», потому что его главный мотив – ощущение своей власти над жизнью другого человека. Строго говоря, этот мотив движет почти всеми насильственными преступниками, то есть стремление ощутить власть лежит в основе. Например, сексуальный мотив – это тоже мотив власти по своей сути. Но у тиранов может не быть сексуальной подоплеки, и мотив власти преобладает. Как правило, это стремление к власти – компенсация личных проблем с самооценкой. И такие преступники часто проявляют себя именно в ситуациях, когда случаются войны или революции. В этих случаях они находят себя и свое место. – Прим. Алены Ленковской.

Самым серьезным обвинением против Ильзы Кох было то, что она отбирала заключенных с татуировками и приказывала убивать их фенольными инъекциями, чтобы содрать с них татуированную кожу и изготовить из нее абажуры или обложки для книг. Так Ильза якобы создала свою мрачную коллекцию «человеческих картин». Еще одно не менее зловещее обвинение состояло

в том, что у нее были 12 высушенных голов заключенных, обработанных химическим путем и использовавшихся в качестве пресс-папье. Некоторые свидетели также говорили о пальцах, которые служили выключателями света.

Эта ситуация абсолютной власти резко оборвалась в 1943 году, когда Карл Отто Кох был обвинен СС в растрате средств, мошенничестве, сексуальных преступлениях, угрозах и даже убийстве офицера, который должен был свидетельствовать против него. Признанный виновным, он был приговорен к смерти и расстрелян в апреле 1945 года. Ильза также была осуждена за соучастие и получение украденного имущества, но назначенное ей наказание в виде пяти лет заключения было отменено. Оказавшись на свободе, она отправилась с детьми в Людвигсбург, недалеко от Штутгарта, где жила ее невестка. Именно там после окончания Второй мировой войны ее арестовали американские оккупационные власти.

Суд на ней состоялся в 1947 году перед военным трибуналом в Дахау, в Баварии. На нем выступили многие бывшие заключенные Бухенвальда, которые свидетельствовали против Ильзы. Некоторые заявили, что видели, как снимали человеческую кожу и делали из нее предметы кожевенного производства. Один из этих свидетелей даже утверждал, что узнал татуировку цыгана на трусах Ильзы…

Ильза, которая на момент суда ожидала ребенка, вероятно, от другого заключенного, была приговорена к пожизненному сроку за систематическое жестокое обращение с узниками лагеря. Четыре года спустя ее освободили за недостаточностью доказательств, хотя вскоре она была вновь арестована, на этот раз властями Федеративной Республики Германии. Этот второй суд завершился приговором к пожизненному заключению с принудительными работами за подстрекательство к убийству, подстрекательство к покушению на убийство, пять эпизодов подстрекательства к жестокому физическому насилию над заключенными и два эпизода физического насилия.

1 сентября 1967 года в женской тюрьме Айхах, где она отбывала наказание, Ильза Кох связала простыни своей кровати, прикрепила их к лампе, висевшей на потолке, и повесилась. В предсмертной записке, адресованной своему сыну, она написала лишь: «У меня нет другого выбора. Смерть для меня – это освобождение».

Сердце тьмы

Психологический профиль Ильзы Кох

На Нюрнбергском процессе, который заложил юридическую основу для расследования преступлений против человечности, произошло событие, неожиданным образом нарушившее монотонность заседаний. Это не было связано с показаниями какого-либо нацистского лидера или с особо разоблачительным свидетельством о масштабе геноцида. Внимание привлекли два небольших предмета из концентрационного лагеря Бухенвальд: высохшая голова польского солдата, убитого за связь с немкой, и изделие из человеческой кожи, известное как «летающая кожа», на котором изображена обнаженная женщина, взмывающая в небо при помощи крыльев [28] .

28

Дуглас Лоуренс, «Уменьшенная голова из Бухенвальда: иконы зверства в Нюрнберге». Representations, лето 1998, № 63, стр. 39–64.

Нацисты ценили такие вещи, так как считали заключенных лагерей представителями низших рас и наслаждались ими, как зрители конца XIX века могли наслаждаться выставкой в Британском музее, представляющей любопытные предметы, привезенные авантюристами Ее Величества из других стран. Таким был и дух Ильзы Кох – женщины, для которой весь лагерь Бухенвальд был продолжением зоопарка, существовавшего в его пределах.

Женщины, принимавшие участие в военных преступлениях нацистов, зачастую изображались либо как простые спутницы своих мужей (как правило, членов СС), либо как наивные девушки, не имевшие ни интереса, ни проницательности, чтобы разобраться, чем занимались их партнеры. Однако такое суждение невозможно применить к тем случаям, где существует подавляющее число доказательств сознательного и намеренного участия в актах насилия. Речь идет о тех женщинах, которые, как Ильза Кох, приобрели большую значимость в глазах заключенных, чем их собственные мужья, так как воплощали угнетающую и глубоко бесчеловечную жизнь в лагерях смерти, всегда под угрозой непредсказуемого и капризного убийства.