Самые жестокие преступники. Психологические профили нацистов, диктаторов, сектантов и серийных убийц

Гарридо Висенте

Можно ли объяснить такое поведение как простые отклонения, как явление «несостоявшихся женщин», которые «предали» свой пол, традиционно ассоциирующийся с заботой о ближних и эмпатией? Можно ли просто назвать Кох монстром и не задумываться больше о ее злодеяниях? [29]

Не стоит торопиться с выводами, потому что история этой женщины также представляет собой банальный рассказ о жадности и краже, как и повествование о садистском насилии, совершенном в сговоре с ее мужем.

29

Лаура Сьоберг, «Женщины и геноцидное изнасилование женщин». Дебра Бероффен и др. (ред.), «Противостояние глобальной гендерной справедливости» (стр. 21–34). Sbingdon, Oxon: Routledge, 2011.

История

воровства

С самого начала Ильза хотела обеспечить свое будущее; ее муж, Карл Кох, должен был стать пропуском в ту жизнь, о которой она мечтала, окруженную роскошью и комфортом, а их мог обеспечить только человек, обладающий властью в Третьем рейхе, благодаря поддержке Гиммлера и высокому положению в системе концентрационных лагерей. Дочь крестьян, она больше всего ненавидела бедность; Ильза приобретала вещи компульсивно и охотно наслаждалась всем, что могла заполучить почти без ограничений благодаря своему статусу жены коменданта Бухенвальда. Муж к тому же исполнял все ее прихоти: если Ильза хотела стать отличной наездницей, он построил для нее крытый манеж, где она могла маневрировать на своем коне, отражаясь в зеркалах, совершенствуя движения и укрепляя эго в качестве важной дамы нацистской иерархии.

Тем не менее это был брак, который она контролировала с самого начала. Ее сексуальное мастерство помогло ей привязать к себе Карла – человека, который видел в нацистском режиме исключительную возможность обогатиться, крадя как у государства, так и у заключенных. Даже по тем незначительным этическим стандартам, которые применялись к ответственным за лагеря, Карл Кох представлял собой угрозу: его роскошь и воровство были столь очевидны, что даже Гиммлер не мог его защитить, Кох стал первым и единственным комендантом концентрационного лагеря, казненным главным образом за воровство и за то, что опозорил дух свастики. Его произвольные преступления были второстепенны; в глазах его начальников в последние месяцы войны его позор был непростительным грехом, так как он воплощал тот тип офицера, который привел Германию к окончательному поражению.

В сознании Ильзы Кох

Наиболее точный и краткий способ создать психологический портрет Ильзы Кох – это поместить ее в литературный контекст. В выдающемся произведении Джозефа Конрада «Сердце тьмы» (1899) описывается потрясающее путешествие Марлоу в поисках человека по имени Курц – агента компании по торговле слоновой костью. По мнению начальников компании Курц сошел с ума и, хотя долгие годы он был самым успешным агентом, добывавшим больше всего слоновой кости и приносившим наибольшую прибыль, теперь он стал огромной проблемой, потому что превратился в нечто вроде короля в глубине джунглей, не слушающего голоса разума и обладающего огромной властью среди туземцев, которые убивают и грабят, подчиняясь Курцу с безусловным повиновением. В Бухенвальде Ильза действовала как Курц в джунглях. Она воспринимала себя королевой особого, закрытого и уникального мира, далекого от течения войны.

Марлоу, приблизившись к концу своего долгого пути по реке к поселению, где находился Курц, был поражен украшениями в виде бесчисленных пик, окружающих пристань, пока не понял, что эти украшения – человеческие головы, насаженные на верхушки деревьев. Черепа улыбались ему зловещими гримасами ужаса. Он достиг ада. И это именно то, что создала Ильза, многократно усиливая страдания, уже присущие лагерям смерти.

Чтобы понять Ильзу, нужно осознать три вещи. Во-первых, в Бухенвальде она обнаружила, что сексуальность может иметь другое измерение. Измены были лишь способом продолжать заниматься сексом в обход мужа, но когда новизна прошла, все стало повторением одного и того же. Это другое измерение – садизм, где секс может появляться лишь как средство для достижения удовольствия через полный контроль над другим. Читатель уже знаком с тем, что она сделала, не стоит углубляться, но есть аспект, который я хотел бы выделить.

Есть люди, с раннего возраста проявляющие садистские наклонности через жестокое обращение с животными или интенсивное издевательство над другими детьми (например, связывая их или неоднократно запугивая), но, по имеющимся данным, это не касается Ильзы, которая, насколько нам известно, имела вполне обычное прошлое [30] . Моя гипотеза заключается в том, что этот садизм смог проявиться только благодаря уникальным обстоятельствам, которые были идеальны для этого: обладание абсолютной властью (муж не был помехой, напротив, помогал ей) в месте, где пытки и убийства составляли часть системы.

30

Мы точно не можем знать, что было в детстве с Ильзой. К тому же проблемное поведение с садизмом, гиперсексуальностью могло быть следствием физиологических проблем, например с головным мозгом, в процессе внутриутробного развития или вследствие родовой травмы. Я имею в виду, например, гипоксию в процессе родов. Это может негативно повлиять на развитие мозга, а в дальнейшем и

на поведение человека. А могла быть и психологическая травма, в том числе длительная. Но вряд ли мы об этом достоверно узнаем. В любом случае мы видим женщину, которая получала удовольствие от страданий других людей. И если у нее была какая-то травма в детстве, такое поведение может носить «расслабляющий» характер. То есть от внутренних психологических проблем человек испытывает сильное напряжение и может сбрасывать его через насилие над другими. Даже обычные люди этим занимаются. Например, родители иногда так поступают с детьми. Но у преступников это принимает гипертрофированные формы. – Прим. Алены Ленковской.

Я убежден, что без этого специфического места и времени – лагерей уничтожения при режиме истребления – Ильза Кох оставалась бы в пределах своей второй ключевой черты личности: манипуляции или макиавеллизма. С юных лет Ильза не делает ничего иного, кроме как хитрит, лжет и притворяется. Для нее нацистская идеология – лишь лестница к осуществлению амбиций. Ей было бы все равно, какой расы или национальности заключенные. Как только они оказывались за решеткой и лишались всех прав, для Ильзы моральное отчуждение происходило мгновенно. Мы знаем, что такая дегуманизация была распространенным психологическим механизмом среди палачей и геноцидников [31] , но в ее случае объективация человека не основывалась на традиционной нацистской рационализации, что узники – это враги немецкого народа. Ее действия объясняются абсолютным отсутствием эмпатии к тем, кто оказывался в ее власти. Доказательством этому служит тот факт, что она и ее муж без зазрения совести грабили собственный народ.

31

Очень показательна работа, посвященная индивидуальной и коллективной психологии геноцида и военных преступлений: Эрвин Стауб, «Корни зла: истоки геноцида и других видов группового насилия». Кембридж, Cambridge University Press, 1989.

Следует также обратить внимание на ее отношения с детьми, которые практически прекратились, когда она стала Ведьмой Бухенвальда, или на ее отношения с любовниками, которых она использовала лишь для сексуального удовлетворения и возвышения собственного эго. Это приводит нас к третьей составляющей ее личности: психопатии, то есть неспособности устанавливать значимые или по-настоящему человеческие связи с окружающими. Единственный сын, который хотел ее увидеть, Уве, при встрече в тюрьме Айхах только напомнил ей о том, что она уже утратила. Ее будущее в тюрьме – это прежде всего унижение, невыносимая боль для человека, который когда-то обладал властью над огромным концлагерем.

Ее способность к манипуляциям – часть ее макиавеллизма – больше не сможет вывести ее из этой ситуации; ранее это удавалось, когда она каким-то чудом вызвала жалость у высокопоставленного американского офицера, но скандал положил конец ее надежде затеряться в послевоенной анонимности. Садистка, психопатка, макиавеллистка, Ильза Кох обладала абсолютной властью в течение нескольких лет и, сама того не желая, стала завершенным примером моральной деградации, которую нес нацистский режим, полностью разрушающий этические нормы цивилизованного общества. Здесь, повторюсь, нет никакой идеологической отговорки. Ильза воплощает собой ночной кошмар, будто вырванный из фильма Пазолини («Сало, или 120 дней Содома», 1976), типичный продукт «наци-эксплуатации», где похоть и жестокость переплетаются с нацистской символикой, а Ильза, в обтягивающих шортах верхом на лошади, продолжает истязать тех, кто осмелился взглянуть на ее тело. Это китчевая эстетика, поклоняющаяся убийству, высшим выражением которой стала татуированная кожа, добытая путем сдирания с живых мертвецов.

Представляет ли Ильза Кох отклонение от своего пола [32] ? Всегда существует соблазн навесить ярлык на женщин-садисток или убийц как на «недостойных женской природы». Этот стереотип был применен и к ней. Она не была «настоящей женщиной» – она была «зверем», «ведьмой» или «сукой» из Бухенвальда. Много лет спустя мы увидим тот же процесс отрицания «истинной женственности» у Эйлин Уорнос, ошибочно названной «первой серийной убийцей в США». Причина в том, что она убивала как мужчина: пользовалась пистолетом и нападала на незнакомцев в отдаленных местах, где потом и оставляла их тела. (Женщины обычно убивают знакомых людей в домах, используя яды или лекарства, и оставляют тела в закрытых помещениях.)

32

На самом деле на поведение человека влияет не его пол, а гендерные роли, которые ему приписываются. Этим и объясняются все стереотипы насчет «настоящих женщин» и «настоящих мужчин». – Прим. Алены Ленковской.